"Салли Боумен. Темный ангел" - читать интересную книгу автора

сделал. Ужасно выстроен, искусственный, а датирован, как я предполагаю... но
все равно, я могу использовать его в ретроспективе. В нем что-то есть, тебе
не кажется? - Он держал крупный черно-белый отпечаток. - Тысяча девятьсот
шестнадцатый, то есть мне было шестнадцать, как и Констанце, хотя, конечно,
годы на ней не сказываются. Посмотри. Видела ли ты такое раньше? Разве она
не потрясающе выглядит?
Я смотрела на фотографию: она была в новинку для меня, и Констанца в
самом деле выглядела потрясающе. Юная Констанца лежала, приняв
соответствующую позу на, кажется, похоронных дрогах, задрапированных
складками плотного белого материала, скорее всего сатина. На виду были
только ее руки, в которых она держала цветок, и голова. Все ее тело было
будто утоплено в складках материала, напоминающего саван. Ее черные волосы -
тогда они были длинными, я никогда не видела Констанцу с длинными волосами -
были зачесаны наверх и убраны в небрежную прическу так, что вдоль лица
спускалось несколько прядок.
- А вот еще одна, посмотри... - И Виккерс протянул мне фотографию из
разряда "семейных снимков".
Я сразу вспомнила его. Он был снят в Венеции в 1956 году. Констанца и
группа ее друзей стоят около Большого канала: за ними без труда можно
различить очертания церкви - Санта-Мария-делла-Салюте. Группа элегантных
людей в светлых летних нарядах. В ее составе были легендарные близнецы
Ван-Дейнемы, обоих сейчас нет в живых. За мгновение до того, как щелкнул
затвор фотоаппарата, помнилось мне, близнецы дурачились, перекидываясь
панамой. С самого края группы, слегка отдалившись от нее, стояли фигуры
двоих молодых людей. Все вокруг было залито золотым венецианским светом, но
они отошли в тень церкви: высокий темноволосый человек с замкнутым и
сосредоточенным выражением лица и молодая женщина, на которую он смотрит.
Она тоже отличалась высоким ростом, у нее была стройная фигура. Пряди
ее распущенных волос лежали поперек ее лица; солнце Венеции заставило их
отливать густым золотом. Волосы закрывали лицо и мешали рассмотреть его
черты. Она отвернулась и от камеры, и от мужчины в темном костюме. Она
выглядит, подумала я, словно готовая сорваться в полет птица - эта молодая
женщина, которой когда-то была я.
Мне было тогда двадцать пять лет. Я еще не была влюблена в мужчину,
стоящего рядом со мной, но чувствовала в тот день, что, возможно, любовь
придет ко мне. Я не хотела смотреть ни на фотографа, ни на этого мужчину, ни
даже на саму себя. Молча, без комментариев, положив снимок, я повернулась к
Виккерсу.
- Конрад, - в упор спросила я, - где Констанца?
Он стал увиливать от ответа. Он дергался и извивался. Тем не менее
сделал, как обещал, несколько телефонных звонков, но - к моему искреннему
удивлению - не получил ответа, все они оказались впустую. Похоже, никто не
имел представления, где находится Констанца, что само по себе было
достаточно странно - но еще не давало оснований для тревоги. Констанца,
предположил он, могла неожиданно сорваться с места, она всегда так делала -
она ведь всегда была непредсказуемой, не так ли?
- Боюсь, ничем не смогу тебе помочь. Видишь ли, в течение почти года
она практически не попадалась мне на глаза. - Он помолчал, оценивающе глядя
на меня. - Понимаешь, она стала вести себя как-то странно, превратилась едва
ли не в затворницу. Она больше не устраивала приемов - вот уже несколько