"Салли Боумен. Любовь красного цвета " - читать интересную книгу автора

насмотрелась в боснийском аду, от мучивших ее каждую ночь кошмаров,
перемежавшихся с бессонницей.
Она убеждала себя в том, что сможет изгнать из себя жуткие
воспоминания. Нет, забыть увиденное было бы невозможно, да она бы и уважать
себя в этом случае перестала. Не забыть, а хотя бы отодвинуть. Она была
обязана избавить себя от этого, но у нее ничего не получалось. Смерть во
всех своих ипостасях, ее звуки, вкус, вид и запах неотступно преследовали
ее. Джини не могла расслабиться ни на секунду, просыпаясь с криком по утрам.
Вместе с этими неотвязными воспоминаниями смерть проникла в их чудесную
квартиру, отравила здесь своим зловонием воздух и теперь гнала Джини на
пустынные улицы.
Как и многие другие журналисты, работавшие в Боснии, она была ранена.
Когда однажды они с Паскалем направлялись в Мостар (теперь Джини боялась
даже подумать об этом месте) и проезжали через глухую деревушку по узкой
горной дороге, внезапно разразился минометный обстрел, и кусок шрапнели
угодил Джини в предплечье. Однако по сравнению с тем ужасом, который ей
удалось увидеть в этом поселке, та царапина была настолько пустяковой, что
Джини ее даже стыдилась.
Теперь, спустя девять недель после возвращения домой, эта рана уже
почти совсем затянулась, а вот душа продолжала болеть. Заботясь о своей
любимой, Паскаль, повидавший немало войн по всему миру, предостерегал ее, и
она его, конечно, слушала. Перед их отъездом в Боснию Паскаль с неохотой
показал ей некоторые снимки, сделанные им в других "горячих точках". Они
были настолько ужасны, что опубликовать их не решилась ни одна газета. Такие
снимки просто не могли появиться в печати.
- Ты должна быть к этому готова, - сказал он, раскладывая на столе
перед ней черно-белые фотографии. - Все это тебе предстоит увидеть
собственными глазами, Джини. И - это. И - это. И даже кое-что похуже.
После этого мужчина умолк, а она - также в молчании смотрела на
лежавшие перед ней прямоугольники снимков.
- Это - рубеж, - сказал он через несколько секунд. Ты уверена, Джини,
ты абсолютно уверена, что хочешь пересечь его?
Потрясенная, испытывая головокружение и дурноту, она отвернулась, не в
силах смотреть ему в лицо. В Боснию им предстояло лететь через неделю.
Паскаль, сообразила Джини, специально рассчитал время таким образом, чтобы
после его "наглядного урока" у нее было время отказаться от поездки.
- Никто не подумает, что ты струсила, - мягко продолжал он, словно
читая ее мысли. - И ты сама так не думай. Это будет вполне оправданный
выбор. Между полами все же существует большая разница, Джини. Мужчине
гораздо легче, чем женщине, смотреть на это и жить с этим в душе.
Она резко повернулась к нему, хотя даже в тот момент понимала его
правоту.
- Почему, Паскаль? Почему? Ведь это происходит в реальности, так почему
же женщину необходимо ограждать от этого? Это - неправильно. По-моему, это -
слабость, а я не хочу быть слабой.
- Это вовсе необязательно слабость. Лично я так не думаю. Все это, - он
махнул рукой в сторону снимков, - совершено мужчинами. Пусть они на это и
смотрят. А если женщина, не пожелав глядеть на этот ужас, отвернется, ее
никто не заподозрит в трусости или слабости. Наоборот, это станет актом
мужества.