"Дэвид Боукер. Что я думаю о женщинах" - читать интересную книгу автора

значат ее сальные взгляды. Смутившись, девушка объяснила: никаких взглядов
не было, она меня вообще не видела. У нее сильная близорукость, а очки
носить не хочется. В общем, она не "смотрела сквозь меня", а пыталась
разобрать, кто перед ней: человек или фонарный столб.
Не растерявшись, я тут же пригласил ее в бар. Надев очки, Джина оценила
мои внешние данные и после недолгих размышлений согласилась. С той минуты
все пошло как по маслу. Она смеялась над моими шутками, я - над ее любовью к
Клиффу Ричарду. Джина была красивой, застенчивой и немного старомодной. В
общем, лучшей девушки для меня не придумаешь.
Моя новая подружка оказалась большой оригиналкой: называла себя
христианкой, а в Бога не верила. Я искренне удивлялся: Сына Господня
признавать, а Господа - нет... Это то же самое, что верить в Микки-Мауса и
не верить в Уолта Диснея.
Жила Джина с матерью Роуз и пятнадцатилетней сестрой. Несмотря на
разницу в четыре года, они с Натали были похожи как близнецы: высокие,
стройные, темноволосые. Над верхней губой - одинаковые родинки, делавшие
сестер похожими на куртизанок при дворе "короля-солнца". Зато им достались
совершенно противоположные характеры: милая, кроткая, застенчивая Джина
постоянно ходила в синяках, потому что из-за близорукости натыкалась на
мебель. А Натали росла высокомерной и самоуверенной - если не хотела
разговаривать, просто сидела и буравила окружающих взглядом.
Когда мы познакомились, Джина была девственницей. Прошло семь
бесконечно долгих месяцев, прежде чем меня допустили до тела. Однако я
быстро понял: девственность, псевдохристианство и сомнительные пристрастия в
современной музыке мало что говорят о ее характере. Она не была ханжой и
искренне восхищалась отборными ругательствами, которыми я щедро пересыпал
свои рассказы. А в первую же неделю после знакомства Джина шокировала меня,
появившись в гостиной совершенно голой.
И, видит Бог, так вела себя не только она. Все женщины в этом доме
считали наготу естественной. Мол, смотреть - смотри, а трогать нельзя.
Нетрудно догадаться, что руки у меня так и чесались!
Грязное белье было разбросано повсюду, я мог бы сколотить состояние,
экспортируя ношеные трусики па Ближний Восток. В доме номер тринадцать на
Шепли-драйв писали с открытой дверью, по-детски невинно болтая с матерью или
сестрой. Я приносил им из серванта прокладки и присутствовал при обсуждении
месячных. "Стыдиться нечего", - учила дочерей Роуз.
Пожалуй, пора рассказать о Джордже Кемпе, отсутствующем муже и отце,
недаром ведь я журналистские семинары посещал! В одной из газет редактор
объяснил: любой репортаж основывается на вопросах: "Кто? Что? Где? Когда?
Почему?" Меня так и подмывало ответить: "Идиотский Идиот, в идиотское время,
в идиотском месте, плевать я хотел почему".
На самом деле Джордж Кемп был страстным яхтсменом-любителем, который в
1980 году проявил истинную страсть к парусному спорту, решив, несмотря на
штормовое предупреждение, выйти в море в районе Тор-бея. Яхта вместе с
Джорджем пошла ко дну, чему его жена и дочери не переставали радоваться.
До своей трагической гибели Кемп, поборник железной дисциплины, держал
жену и детей в страхе. Получая на завтрак слишком горячий кофе, он устраивал
Роуз скандалы, запрещал девочкам шуметь в своем присутствии и не желал
видеть в доме розовый цвет. Джордж, видите ли, считал, что розовый вызывает
отрицательные эмоции. Случайно заметив в ванной кусок розового мыла, он