"Дэвид Боукер. Отходная молитва " - читать интересную книгу автора

в большом старомодном настольном ежедневнике.
Когда Лаверн вошел в комнату, Линн рассеянно кивнула ему. Затем,
отметив про себя его могильную бледность, смерила Лаверна более пристальным
взглядом.
- Да, Линн, - сказал ее шеф. - Я сегодня выгляжу ужасно. Но ты могла бы
по крайней мере оказать любезность и скрыть свое отвращение.
Лаверн какое-то мгновение постоял неподвижно, с любопытством
разглядывая торчащий из-под его стола мощный зад в комбинезоне. Но он ужасно
устал, и вряд ли что-то могло заставить Лаверна поинтересоваться, что делает
под его столом чья-то неизвестная задница. Вместо этого суперинтендант
повесил шляпу, пальто и шарф на старомодную, орехового дерева вешалку,
которую он принес из дома после того, как из служебного гардероба украли его
любимое пальто. Затем медленно подошел к кипевшему в углу комнаты чайнику,
насыпал в треснутую чашку с эмблемой "Манчестер Юнайтед" растворимого кофе и
залил его кипятком.
Линн стала наблюдать за тем, как шеф пьет кофе. Лаверн ей нравился.
Иногда он мог вести себя чрезвычайно грубо, но в нем присутствовало какое-то
особое достоинство, которое требовало к себе уважения, а также аура
спокойной грусти, вызывавшая у Линн самую искреннюю симпатию.
Достоинство было завоевано блестящей карьерой в уголовной полиции.
Объяснить печаль гораздо сложнее. Линн знала, что Лаверн потерял сына.
Правда, это было давно, еще в начале семидесятых. Но разве можно оплакивать
утрату ребенка целых двадцать лет?
- У Анджали Датт был приятель, - неожиданно объявила Линн.
- Мне об этом рассказали.
Линн протянула шефу один из черно-белых снимков.
Лаверн нахмурился.
- Э, да у него косоглазие.
- Он вроде бы студент, и зовут его, если не ошибаюсь, Дерек Тайрмен. В
день смерти Анджали Датт он куда-то исчез из своей квартиры.
- Родители девушки заверили меня, что никакого приятеля у нее не было.
- Да что могут знать родители? Кроме того, не забывай, что они азиаты.
А он белый, европеец. Может быть, она просто не хотела, чтобы они о нем
знали, не желала беспокоить их.
Телефонист, по-прежнему оставаясь на четвереньках, выполз из комнаты.
Сэвидж прикрыла за ним дверь.
- Фактически мы уже обвинили его в магазинной краже, - объявила она. -
Две предыдущие судимости за одно и то же правонарушение.
- Ну хорошо, Линн, - фыркнул Лаверн. - Не надо меня ни в чем убеждать.
Он опасный преступник экстра-класса.
Инспектор Сэвидж давно привыкла к подобным выходкам со стороны своего
начальника, прочно утвердившись во мнении, что, строго говоря, он вообще не
полицейский в истинном смысле этого слова. Внешне Лаверн действительно
напоминал детективов с фотографий, сделанных в золотую эпоху "убойного"
отдела уголовного розыска. То были мужчины в просторных плащах, с трубками в
зубах, аккуратно подстриженными усиками, с привычной
полуулыбкой-полугримасой позирующие перед объективом фотоаппарата.
Однако Лаверн был невысокого мнения о повседневной рутине полицейской
службы. Вечные вопросы-ответы на бесконечных допросах наводили на него
жуткую скуку и вызывали неизбывное презрение.