"Джон Боуман. Остров Демонов (fb2) " - читать интересную книгу автора (Боуман Джон)

ГЛАВА 18

Роберваль приветливо улыбался, но его глаза бегали: он не мог понять действий Турнона, приведших их во вражеский лагерь.

— Я восхищаюсь твоими угрызениями совести, дядя, но нужно вовремя менять привязанности, а наши планы так долго откладывались.

Роберваль украдкой перевел взгляд с Турнона, спокойно беседовавшего с мадам де Пуатье и дофином, на коннетабля де Монморанси, грубого, безжалостного воина, который так же, как и Шабо, был фаворитом короля и соперничал с адмиралом в борьбе за право удостоиться милости Его величества. Так же, как Шабо был связан с интересами герцогини д'Этамп, Монморанси тяготел к дофину и Диане де Пуатье. Коннетабль слушал, подозрительно оглядывая тщедушную фигуру горбуна.

— Картье принес короне Франции империю — более великую, чем Милан или вся Италия, которая стоит нашей земле столько крови и золота. Мы слишком долго наблюдали за тем, как испанские корабли вывозят богатства дальних морей…

Дофин нервно заерзал, протянул руку к бокалу с вином; но тотчас же отдернул ее, когда сверху мягко легла рука Дианы, и вновь расслабился.

— С самого рождения я слышу разговоры о колонизации, — мрачно сказал он. — Это безлюдная земля, совсем не такая богатая, как Мексика или Перу…

— Совершенно верно, Ваше Высочество, но цветущая и плодородная — с реками, впадающими в океан, где со времен Колумба наши рыбаки ловят для Франции треску и макрель. Разве можно терять так много из-за отсутствия желания и смелости? С помощью семечка этой колонии Ваша светлость взрастит дуб, который затмит могущество Генриха П.

— И вы пришли к нам лишь спустя столько времени? — вступила в разговор Диана. — Эту идею долго вынашивал адмирал де Шабо.

Турнон склонил голову.

— Влияние адмирала ослабевает, мадам. А мы не можем больше ждать. Для Франции это означает победу и процветание — разве мы способны отказаться от того, что так важно для Франции? — Турнон улыбнулся, веря в свое умение убеждать.

Монморанси хлопнул сильной ладонью по спине дофина. Это удивило Роберваля, но Генрих сделал вид, что не заметил фамильярности.

— Этот парень прав. План сулит победу, и если Шабо не хочет…

Дофин встал, опрокинув бокал с вином.

— И д'Этамп тоже, — добавил он. Он перешагнул через широкую черную юбку мадам и повернулся, чтобы заглянуть ей в лицо. — Что скажете, Диана… мадам? — поправился он, и на его лице появились желание и отвага.

Диана молитвенно сложила руки и улыбнулась, глядя на него, а Роберваль подумал: «Вот никогда не мог представить, что женщина может быть так красива!»

— Если это ради Франции, мой принц, то это значит — ради вас, — нежно сказала она.

Дофин постоял немного, обдумывая значение этих слов, потом вернулся на место и сел, сложив руки на коленях.

— Но почему ничего нельзя было сделать целых четыре года? Мой отец, король, так верил в это, и д'Этамп тоже… Адмирал сначала тоже верил, но потом отошел от всего…

Турнон развел руками.

— На этот вопрос можете ответить только вы сами, Ваше Высочество…

— Чепуха! Мое влияние не так велико, монсеньер.

Турнон нахально тряхнул головой, чем снова ужаснул Роберваля.

— Теперь Филиппу де Шабо затруднительно даже шепнуть что-то на ухо королю!

— Ха! Неужели? — коннетабль многозначительно посмотрел на мадам де Пуатье. — Это приятно слышать.

Улыбка Турнона стала и вовсе умильной.

— В наши планы не входит топить корабль благородного и великодушного покровителя или выдавать его секреты, монсеньер коннетабль. Напротив, вы гораздо лучше осведомлены о происходящем, чем мы, скромные моряки.

Мадам и дофин посмотрели на Монморанси, который откинулся в кресле и закашлялся. Диана улыбнулась.

— Признайте: маркиз прав. Всему двору известно, что именно вам удалось открыть королю все странности характера адмирала. Очень печально находить недостатки в друге детства. Но монсеньер… — Она повернулась к Турнону. — Говоря откровенно, мы все теряемся в догадках, к какому лагерю вы примкнете…

— Вы найдете меня в своем лагере, мадам. И если вы поддержите эту экспедицию…

— В которую, как я понимаю, вы уже вложили немало средств…

— Мою судьбу, мадам, — просто ответил Турнон. — И судьбу моей нареченной невесты, племянницы монсеньера де Роберваля. У Картье сейчас в гавани Сен-Мало стоит три снаряженных корабля…

— И вам нужно?..

— Как можно больше баркасов для колонистов. Нам также нужны сами колонисты и моряки. Мы должны призвать всю Францию…

— И вам нужно от нас лишь влияние Его Высочества… и, конечно, губернаторский титул для вашего дяди?

Пока Роберваль силился перевести дух, Турнон подался вперед.

— Поверьте мне, мадам, что это не вымогательство.

— Я вам верю, — отвечала женщина. Неожиданно она сняла с шеи тяжелое жемчужное ожерелье и повесила его на руку Турнона. — Это мое ручательство — и мое доверие. Я верю, что вы ищете победы для Франции и короля, — она взглянула на дофина, — который достаточно щедр, чтобы сделать вашу мечту о Новой Франции реальностью!

Все это время дофин смотрел ей в лицо, а когда она закончила, вскочил на ноги.

— Даю вам слово чести, монсеньер де Турнон! — воскликнул он.

Мадам де Пуатье протянула руку Робервалю, преклонившему колени.

— Мессир вице-король… — сказала она.