"Ален де Боттон. Интимные подробности " - читать интересную книгу автора

Не успев узнать человека как следует, мы без зазрения совести
характеризуем его так или иначе; познакомиться с кем-то и не вынести о нем
никакого суждения - выше наших сил. Мы обращаем внимание на его манеру
говорить, привычку читать определенные газеты, форму рта и черепа, и тщимся
угадать по этим признакам, за какую партию он голосует или даже - разрешит
ли поцеловать себя после короткой дискуссии о стоматологии или о том, где
находится ближайшая автобусная остановка.
Этот безрассудно храбрый процесс знакомства сродни тому, как если бы
читатель, открыв роман на первой странице, сразу же определялся со своим
отношением к каждому из героев. Разумеется, внимательный читатель должен бы
дать автору возможность расставить все по своим местам, прежде чем делать
скоропалительные выводы о действующих лицах. Но я вынужден сознаться, что не
очень-то терпелив, так что редко дочитываю романы до конца. Покупаю книгу,
пролистываю несколько страниц, а потом отвлекаюсь на что-нибудь более
занятное по телевизору. Такая же беда приключилась, когда я принялся за
"Эмму" Джейн Остен - книга пересекла со мной Атлантический океан, побывала в
Глазго и Испании, но я так и застрял на первых двадцати страницах.
Да, читатель из меня неважный, но все-таки я вправе уверенно судить о
характере Эммы и о ее будущем, а также легко узнаю ее, если встречу в
гостях. Собственно говоря, первая же фраза дает для этого достаточно
оснований:

"Эмма Вудхаус, красивая, умная, богатая, с уютным домом и счастливым
нравом, казалось, одарена была всеми благами жизни; и в мире, где прожила
она двадцать один год, ее мало что сердило и огорчало" Пер. В.П. Голышева..

Предположим, что я отложил книгу, чтобы посмотреть экстренный выпуск
новостей, и больше не брал ее в руки. Тем не менее, я уже знал бы все, что
нужно для создания портрета. Лицо я позаимствовал бы у одной из ее тезок, за
которой ухаживал в университете, - помнится, у нее были длинные, до плеч,
каштановые волосы, надменные манеры и истинно английский румянец во всю
щеку. Всегда веселая, она вечно была окружена подружками, которые, когда
кто-то проходил мимо них по коридору, обычно смеялись над какой-нибудь
шуткой. Первый слог фамилии Эммы навевает мысли о сельской жизни и лесах,
зелень которых я бы придал ее глазам, а второй напоминает о загородном доме
из красного кирпича, изображенном на обложке исторической книги из моей
библиотеки; пусть теперь он станет ее домом. Прочитав слова "красивая,
умная, богатая", я представляю себе уверенную, энергичную и сообразительную
особу - возможно, отчасти похожую на мою кузину Ганну.
Еще Эмма, наверное, была чуточку избалованной и немного смешной;
упоминание об уютном доме и счастливом нраве смахивает на издевательство,
потому что каждый дом по-своему неудобен, а счастливым людям в литературе
отведена роль посмешища - ведь книги пишут и читают главным образом
меланхолики. Вдобавок сама мысль о существовании девушки, которая прожила на
свете двадцать один год, не познав ни гнева, ни огорчений, может только
разозлить тех, на ком девичество оставило глубокие шрамы; пожалуй, они
искренне пожелают нашей героине испытать какую-нибудь катастрофу еще до
того, как ей исполнится двадцать два.
В конце концов, такое предвзятое чтение "Эммы" не так уж далеко от