"Алла Боссарт. Повести Зайцева" - читать интересную книгу автора

звенящую легкость, мысль об алкоголе вызывает у вас отвращение, вкус водки
ужасен, вы не в силах проглотить ее, не в силах справиться с рвотным
спазмом", - и клиент начинал давиться и послушно блевать в ловко
подставленный Люсей тазик.
Зато дома Хлесталов расслаблялся. Надраться норовил немедленно, в прихожей,
не снимая башмаков, в самые сжатые сроки. Невозмутимая Суламифь Рыжик,
закаленная девятилетним браком с Хлесталовым, не обращала внимания на
недочеты в его поведении и только старалась ликвидировать недопитые бутылки,
если вдруг случались, что, конечно, утопия. Впрочем, почти всегда Хлесталов
приносил с работы в кейсе гонорар в лице то виски, то коньяка, то дорогой
водки, эквивалентно выражающий степень благодарности исцеленных, поскольку
самим теперь без надобности.
Два-три раза в месяц Хлесталов дежурил по отделению вне очереди и брал за то
отгулы. Таким образом, у него выпадало подчас до пяти дней отдыха, в ходе
которых он пил безостановочно, и куда в эти дни воспарял его дикий дух, не
знал ни майор Токарев, ни даже товарищ Петраков, звание которого осталось
для Хлесталова тайной - но об этом потом. В указанные лихие периоды у
Суламифи Рыжик была одна забота: не проворонить, когда Хлесталов полезет
вешаться. За этим немудрящим занятием она, кстати, застала его как раз
девять лет назад, после едва ли не первой сессии обморочных поцелуев на
лестнице. Суламифь тогда завопила, не хуже роженицы, и пьяный Хлесталов с
перепугу свалился с табуретки, на которой стоял, замечу, в носках. В тот же
день самоотверженная крошка Суламифь Рыжик поволокла своего избранника в
ЗАГС, - чтобы на законном основании не менее двух раз в месяц год за годом
вынимать любимого, как говорится, из петли. Так что совершенно непонятно,
когда умудрился Хлесталов написать свое художественное произведение
диссидентского профиля, - но факт налицо.
Рукопись, как обычно, переправили за границу, - и в один прекрасный день
радиоголоса хором залопотали о Хлесталове, а по "Свободе" некто сонный
невыразительно прочитал здоровый кусок, целую главу из повести "Баллада №
6". В этой главе герой, странный персонаж, обладающий способностью выпадать
из времени и посаженный в связи с этим в засекреченную психбольницу особого
режима, переносится в будущее своей страны. Кругом Гражданская война,
разруха и голод, Кавказ и Крым стерты с лица земли, а в бункере, куда
попадает герой, сидит диктатор-мафиози, в котором путешественник во времени
узнает старшего санитара своей клиники, садиста и тайного агента. Диктатор
одержим манией стрельбы по живым мишеням. Героя ведут в тир, где на полках,
скорчившись, сидят мужчины, женщины и дети, заложники диктатора. Их
поставляют ему гвардейцы, отлавливая после комендантского часа в столице и
пригородах. В течение суток их должен заменить собою доброволец: мать, отец,
жена, брат... Если волонтера не находится, мишень используют по назначению.
Параноидальный режим садиста-диктатора привел к тому, что почти все
заложники остаются невостребованными. Человеческие связи распались, и людьми
правит исключительно страх. И сама война, которой не видно конца, - это
материализованная ненависть каждого к каждому, которую породил тотальный
страх. В этой войне нет армий, люди просто убивают друг друга под любым
предлогом. Так называемая гвардия выполняет функции тайной полиции,
поскольку даже в этом психопатическом обществе таятся по щелям свои
правозащитники.
Мы слушали "Свободу" вместе, сидя у автора на кухне. Сочинение Хлесталова