"Росен Босев. Спокойствие (Перевод Лидии Христовой) " - читать интересную книгу автора

- Штраф! Пассажир без билета платит стоимость билета плюс штраф.
- Сколько? - расцвел в улыбке пассажир.
- Зависит, с какой станции.
- А ни с какой, - ответил новый пассажир, - я сел только что, в поле.
- Да... - неуверенно протянул кондуктор, - значит, можно считать с
последней станции.
- Нельзя, - все так же улыбаясь, но очень твердо ответил новенький. - Я
сел не на последней станции. Если бы я сел там, я бы купил билет. Я сел на
моей полянке, отсюда и бери с меня деньги.
- Не могу отсюда, - вспыхнул кондуктор и, хоть полскамьи было свободно,
присел на самый краешек. - С твоей полянки не могу, а вот со следующей
станции можно.
И вдохновенно занес карандаш над квитанцией.
- На следующей станции я сойду. Как возьмешь с меня деньги там, где я
должен выходить?
Все заулыбались. Становилось интересно. Но не стало. Потому что
контролер тоже улыбнулся:
- Ну раз нельзя, значит нельзя. Кто сказал, что тебя нужно непременно
оштрафовать?
- То-то, - сказал новенький. - Я столько лет живу на свете, а еще
никого не оштрафовал, а ты такой молодой. Ни к чему тебе материть.
Кондуктор встал, положил документы в сумку, посмотрел на прозрачное
облачко.
- Кажется, будет дождь, - сказал он на прощание и вышел в коридор.
- Не будет, - обратился к нам новый пассажир, - дождь исключается. Я в
этом деле разбираюсь.
Безошибочно определив, кто в этом купе самый любопытный, он обратился к
нему.
- Я пасечник. В том месте, где я сел, у меня пасека. Там у меня
хибарка, две овцы. Есть молоко, мед свой. Так и живу с весны до осени...
Только ведь скучно все время одному. Вот и надумал я съездить к другу, тоже
пасечнику. У него тоже своя полянка в лесу, не доезжая станции.
- Повезло тебе, что поезд остановился возле твоей хибары.
- Почему повезло? Я сам остановил поезд.
- Как это остановил?
- Встал у дороги и помахал ему.
- А он взял да остановился?
- Представь себе, остановился. Другие проезжали мимо, а этот оказался
человеком. Я тут три дня голосую... Большинство не останавливается.
Чего греха таить, всех нас одолело любопыт- ство. Мы отложили газеты,
перестали притворяться глухими и стали прислушиваться к разговору.
Почувствовав перемену в настроении, пассажир услужливо повторил:
- Этот машинист оказался человеком. Некоторые останавливаются. Машина
ведь для того, чтобы помогать человеку. Но большинство не обращают внимания,
проезжают мимо. Ну да я не сержусь на них, жду себе.
- Вот это терпение, - сказал тогда пассажир, сидевший на шестьдесят
восьмом месте.
- Видел я терпеливых, но такого... Днями стоять и махать машинистам,
такого не видел.
- Теперь увидел, - добродушно сказал пасечник. - Почему-то все