"Александр Борянский. Основатель службы "Диалог"" - читать интересную книгу автора

заказали жители Калуги-0. Солнце, солнце, солнце. Неужели им не надоело?
Неужели никто не любит дождь? Неужели никто здесь не испытывает печали,
при которой дождь просто необходим. Или туман... А как было бы здорово с
высоты пятьдесят шестого этажа увидеть город, окутанный густой пеленой
тумана.
Он опустил шторы, сел на краешек кровати и взял в руки черный
дипломат с серебряными буквами возле ручки: Д И А Л О Г. "Диалог".
Несбывшаяся мечта, которую он так упорно пытается воплотить в жизнь. Пока
мечта... А не вечно ли это "пока"?
Он прижал указательный палец к специальной пластинке, реагирующей
только на его пальцы, замочки щелкнули, и содержимое "дипломата" сделалось
доступным. Много бы дали Контролеры, чтобы хоть разок заглянуть в недра
этого "дипломата". "Дипломат" Андриевского - это стало для них тем же, чем
были бы, допустим, дневники Александра Македонского для историков
прошлого. Хотя что в них, в его дневниках, - пустое хвастовство и
назойливое желание сделать весь огромный мир своей собственностью.
Михаил приподнял крышку своего хранилища. Личные дела, карты
пространственно-временных плоскостей, диаграммы темпоральных вихрей. Всего
сорок три инфордиска. Он по привычке перебрал их пальцами. Внутренняя
сторона "дипломата" представляла собой небольшой Экран. А в специально
предусмотренной ячейке в левом нижнем углу - красный обруч из эластичного
материала и на нем маленькие буквочки: "Ковбой-5". В последнее время эта
ячейка пустовала, лишь три дня назад ее, наконец, удалось заполнить.
Михаил посмотрел на часы. Сутки незаметно просочились между пальцами
и остались позади. Нельзя терять время - это то немногое, чем стоит
дорожить. Часы... Такая относительная, странная, лицемерная, можно
сказать, штука, - а все-таки работает. Удивительно!
Он закрыл глаза. Как все зыбко, как все относительно, неопределенно в
этом мире. Люди смотрят на одни и те же предметы, а видят в них каждый
что-то свое, каждый чувствует по-своему. Нет одной и той же любви, одной и
той же жалости, одной и той же грусти. Одной и той же ненависти. Иногда
бывает так неуютно в этом царстве неопределенности и так хочется зажмурить
глаза. Все же жителям старых плоскостей в чем-то проще: жесткие,
общепринятые нормы сковывают их, давят, но не обременяют этой ужасающей
свободой выбора. Обязательное, одно на всех мировоззрение оскорбляет мозг,
но освобождает от тяжелейшей работы создания собственной, ни на что не
похожей системы взглядов, собственной философии.
Он протянул руку и ласково погладил бок "дипломата". Достал один из
дисков, повертел в ладони, нашел в корпусе "дипломата" щель и втолкнул его
туда. Экран посветлел, и на нем в верхнем правом углу проступила
стилизованная под средневековье буква Д. Затем в центре Экрана медленно
проявилась надпись:

№ 186

ЛИЧНОЕ ДЕЛО
БОЛОТНИКОВА ИВАНА ИСАЕВИЧА
(? - 1608 г.)
Россия
пл. 7/XVII - ак 6,8