"Олег Борушко. Мальтийский крест " - читать интересную книгу автора

это вам не Баден-Баден", - думал он словами Доломье. Заметил в людском
крошеве мощный ледокол Джулио Литты.
- Граф! - крикнул он. - Скорее! А что это вы, кстати, хромаете?


8

Волконский, бледный, стоял на капитанском мостике с огромным пистолетом
в руке. Живописно расположив дуло на груди, он с восторгом наблюдал за
суетой на бастионах.
- Суши, твою мать! Правый борт! - кричал рядом в рупор капитан.
И, откидываясь на стекло рубки, обводил глазами ощетинившиеся пушками
форты.
- Решето. Форменное будет решето, - сказал он, отводя рупор в сторону.
- Вы на то и капитан ее величества, чтобы уметь плавать на решете, -
звонко отозвался Волконский.
Иван Андреевич весело посмотрел на Волконского.
- Говно плавает, а мы - ходим, ваше сиятельство. Но если надо -
поплывем, - сказал он. - Нам плавать не впервой. А вам-то в мундире, чай,
несподручно будет, Дмитрий Михалыч?
- А вы не волновайтесь, Иван Андреевич, - бросил посол, как ему
показалось, по-малоросски.
И вдруг почувствовал, что скрытая неприязнь меж ними улетучивается с
каждым футом продвижения в Большую Гавань.
Ежели бы орден ограничился письмом - Волконский, пожалуй, принял бы
решение уходить на Босфор. В конце концов, поручение исполнено. Не может же
он, в самом деле, открывать боевые действия потому, что его не пустили пред
светлые очи великого магистра.
Однако при известии о боевой тревоге на фортах он почуял игру. Что за
буря в крынке простокваши? Насмешка, стало быть? А во-вторых, ощутил
внезапный боевой задор. Ах, так вы драться? Что же он, русский дипломат,
полковник, пусть и статский, уберется с этого забытого Богом островка,
поджав хвост?
Посол первый раз в жизни испытал тот азартный подъем в груди, какой
чувствует юноша под отеческим флагом при первой опасности. Безрассудный,
запретный в ведомствах иностранных дел.
"Буря и натиск! - вспомнился Волконскому девиз Суворова. - Или это
Шиллер?" - подумал граф, дерзко впериваясь в здание таможни с желтым флагом
на макушке.
Опьяненный, он простым глазом различал суету возле таможни, видел
игрушечного всадника, во весь опор подскакавшего к зданию.
- Табань! - оглушительно донеслось до него. - Правый, левый - табань!
"Не Табань, а Тамань", - насмешливо отметил граф, но тут его по инерции
вдруг качнуло вперед и бросило на перила мостика.
Пистолет, беспомощно звякнув о леер, едва не вывалился из рук. "Слава
Богу, что курок не взвел", - подумал граф, пружинисто отталкиваясь локтем и
принимая снова позу воина.
Громада фрегата, разом вперившись веслами в залив, шумно и пенисто
скользила по глади Большой Гавани, все явственней замедляя ход.
Иван Андреич, спрыгнув с мостика, понуро пошел вдоль борта, размахивая