"Кшиштоф Борунь. Третья возможность " - читать интересную книгу автора

позволившего применить лингвистические машины. Хотя число выражений было
достаточно скромным, а значения не всегда адекватны, все же такой словарь
мог облегчить взаимопонимание при непосредственном контакте. По крайней мере
так нам казалось до первой попытки высадиться на планету.
Началось с того, что мы не получили конкретного ответа на предложение о
непосредственном контакте между представителями разумных существ обеих
"рас". На экране упорно появлялась лишь громадная антенна, передающая
направленное электромагнитное излучение, используемое вицинианами для
межзвездной связи. Самым тревожным было то, что все попытки наладить
радиосвязь в обход этой антенны не дали никакого результата. Чтобы выйти
наконец из тупика, мы решили высадить исследовательскую группу в пустынном
экваториальном районе, сравнительно близко от крупного промышленного центра,
который мы приняли вначале за город. Однако установить взаимопонимание с
жителями планеты так и не удалось.
Эти небольшие, едва доходящие нам до колен существа своим поведением
совершенно опрокидывали наши понятия о представителях высокой цивилизации.
По своему интеллектуальному развитию они ненамного обогнали наших земных
человекообразных обезьян. Если они и проявляли к нам интерес, то весьма
поверхностный и кратковременный, напоминающий любопытство собаки, которая,
обнюхав незнакомого прохожего, через минуту бежит дальше. В то же время как
коллектив эти существа проявляют весьма высокую степень организованности. Их
общество, несомненно, представляет собой структуру с колоссальной точностью
и целенаправленностью действий. В их подвижности нет ничего от хаоса и
случайности. Если даже иногда, особенно при попытках вмешательства с нашей
стороны, на мгновения нарушалось взаимодействие, сбивался ритм, то уже через
несколько секунд все возвращалось в исходное состояние.
Муравьи! Вот что пришло мне в голову уже после первых попыток
установить контакт с этими существами. Я, разумеется, прекрасно понимал, что
это подобие только внешнее. Наши наблюдения были поверхностными, мы не знали
структуры вицинианского общества и, естественно, не могли еще говорить об
аналогиях с "обществом" муравьев или пчел. Но я ухватился за эту аналогию,
как за единственный - так мне тогда казалось - ключ к пониманию явлений,
свидетелями которых мы были.
Совершенно ясно, что такая гипотеза опиралась на весьма шаткие основы.
Мы не обнаружили никаких признаков биологического разделения функций между
отдельными особями или группами, обслуживающими машины. Даже вициниане,
выполняющие в этом обществе роль связных, или, может быть, инженеров, ничем
не отличались от остальных работников.
Могло ли коллективное руководство сложными приборами и
производственными процессами носить инстинктивный характер? Думать так не
было никаких оснований. Наоборот, эти существа, как я уже говорил, проявляли
своеобразный разум, были способны к обучению и передаче опыта другим
группам, делали выводы из совершенных ошибок.
Я, например, проделал такой эксперимент: подал одному вицинианину
фонарик, который до того зажигал и гасил в его присутствии. Некоторое время
вицинианин ощупывал фонарик своими хватательными конечностями, потом начал
крутить выключатель и наконец зажег его. После нескольких попыток он отдал
мне фонарик и вернулся к своей группе. Не прошло и пяти минут, как ко мне
подошел другой вицинианин - я заметил, что он был как бы руководителем этой
группы, - и протянул "лапу" за фонариком. Взяв фонарик, он сразу же, без