"Игорь Борисенко. Десять богов Гойнзала" - читать интересную книгу автора

волосы, плохо заметные из-за грязи и копоти. Нос был прямой и тонкий, глаза
по-детски наивные и большие, губы пухлые.
Он сидел, скорчив несчастную рожу, и играл простые, как обструганная
палка, мелодии. Мысли в голове могли поразить кого угодно тупой, покорной
недовольностью.
Гахлук любил играть на всем подряд и подпевать самому себе, но его
страшно не удовлетворяли доступные музыкальные инструменты. Впрочем, сейчас
в его усталом мозгу подобные чувства не возникали. Он просто играл, как бы
вводя самого себя в транс, заменитель сна. Вдруг ему почудилось, что звуки
изменились. "Чевой-то?" - пробормотал он и для верности потряс головой. Для
этого пришлось отнять от губ свирель.
В наступившей тишине Гахлук отчетливо услышал тихую музыку, похожую на
ту, что издает вырезанная из веточек многоствольная дудочка, только намного
нежнее и мелодичнее. "Та-та-ти, ти-та-та, тинг-тинг!" - выводил неизвестный
музыкант. Гахлук запахнул полой куртки волшебный фонарь на груди и увидел
далеко впереди слабенькое пятнышко света. Вновь обнажив фонарь, он бросился
туда со всех ног. На его счастье, дорога оказалась почти ровной, поэтому он
не разбился насмерть. Свет вблизи превратился во вход в некое ответвление от
основного ствола, какие они на своем пути встречали много раз. Гахлук достиг
порога и застыл, как вкопанный.
Короткий прямой ход вскоре резко расширялся, образуя крошечную овальную
пещерку, потолок которой терялся наверху во тьме. Посередине находилось
идеально ровное возвышение прямоугольной формы. На одном его углу стоял
желтый светильник. А на другом углу.
Сидела.


БАБА !!!!!!

Нет, нет, даже дикий разум Гахлука не мог назвать грубым словом "баба"
это существо. У нее была нежная желто-розовая кожа, копна роскошных
каштановых волос и округлые плавные формы небольшого тела. Тонкие ручки,
тонкая талия, высокая полная грудь и соблазнительные бедра. Это Гахлук в
мгновение ока рассмотрел во всех подробностях, ибо одежды на незнакомке не
было никакой. Так, поясок шириной в ладонь на тех самых круглых бедрах. И
только беглый взгляд был брошен на музыкальный инструмент, приведший юношу в
это сказочное место. В другой ситуации пушистая серебряная веточка с
зелеными листками, ласкаемая нежными ручками, привлекла бы внимание юного
дудочника, но только не теперь. Хотя в племени женщины не стеснялись
обнажаться, Гахлук никогда не испытывал при их виде чувств, подобных
теперешнему. Неудивительно, ведь там были именно бабы, старые жирные тетки с
пудовыми задами и вислыми грудями (а молодым, не рожавшим, прилюдно
раздеваться возбранялось). Здесь же сияло в непривычной для настоящего
санаипа чистоте само совершенство женской красоты! Гахлук живо ощутил себя
настоящим самцом, готовым совершить то, что запрещали делать разные старшие
сволочи до достижения двадцати годков. Однако, ощущение это, наполнившее
его, превратилось во взболтанное пиво в закупоренном сосуде. Внутри буря, а
снаружи пыль и неподвижность. Он был не в силах пошевелиться.
Девушка сидела к нему бочком, выгнув спинку, откинув головку и
приоткрыв ротик. В какой-то момент она прекратила играть и повернула личико.