"Игорь Борисенко. Человек без души ("Черная магия" #1)" - читать интересную книгу автора

каждым листочком под теми реками, что лились вниз из прохудившегося
небесного моря. В темноте, в дальней дали, за которую и ясным днем не
проникнуть взором обычным, скрывался замок Бартрес. Именно сейчас, в эту
страшную ночь, молодой Лорма Эт Сима, сын самого уважаемого и знатного из
местных Высоких, овладел в первый раз своей молодой женой Изуэлью. Девушка,
прекраснее которой не было на всем свете, принадлежала другому, мало того -
сыну убийцы отца. Вновь и вновь Дальвиг сжимал худые пальцы в костлявые
кулаки и буравил бессильным взглядом ночь...
Он видел Изуэль всего три раза. Три долгих раза он гостил на западе, в
небогатом замке ее отца. Был на балах и приемах вместе с десятками других
молодых людей, искавших кто развлечений, кто судьбы, кто дармовой закуски,
кто хорошей драки. Изящные губки Изуэли, словно выписанные рукой нашедшего
идеал художника, дарили ему свою обворожительную улыбку. Взгляд ее глаз,
таящих в своих глубинах чарующие голубые звезды, внушали Дальвигу надежды на
счастье и любовь. Золотые волосы струились щедрыми волнами по краям
овального лица, и непослушные, но такие милые локоны выбивались из-под
тонкого серебряного обруча и спускались на лоб. Кожа ее руки была нежнее
лебяжьего пуха, а прикосновение - легким, пронзающим тело насквозь
непонятными импульсами дрожи. Один раз она коснулась руки Дальвига своей,
когда просила не продолжать ссору с забиякой из свиты Высокого Лормы. Именно
тогда Дальвиг понял, что любит это неземное создание, плывшее по залу в
окружении уродливых, галдящих и скрежещущих своими отвратительными голосами
людишек. Ее тонкое тело должно было радовать глаз вечно, до скончания мира
кружиться рядом в непередаваемо прекрасном танце... Ее голос должен был
звучать тихим прозрачным ручейком, нежным, веселым и никогда не надоедающим.
И вот теперь Изуэль в руках наглеца Лормы, циничного и грубого нахала,
плюющего на все и всех вокруг. Эти глаза изливают свой волшебный свет
чудовищу, ее идеальные губы во власти хищного рта, ее тонкое, нежное тело
хватают кривые лапы. В четвертый раз явившись в замок отца Изуэли, Дальвиг
получил от ворот поворот. Муж для девушки на выданье был выбран, и остальным
дорогу закрыли, чтобы даже намек, даже крошечное пятнышко подозрения не
оказалось на подвенечном платье избранницы будущего повелителя Бартреса.
В тот вечер, когда Дальвиг, не видя дороги, скакал обратно по глухой
лесной тропинке, перед заполненными злыми слезами обиды глазами стояли
закрытые ворота и хохочущие рожи стражников над ними. Ему казалось, что у
него только что отобрали единственное возможное счастье в жизни. Отобрали -
чтобы отдать врагу, сыну врага. Лорме. И потому стало уже совсем не важно,
что Изуэль одинаково обворожительно улыбалась и подавала руку еще десятку
юношей, навещавших замок отца. Не важным стало, была ли любовь Дальвига
мимолетным юношеским увлечением, загорающимся ярко и сильно, как старая
бумага, и также быстро превращающимся в пепел, - или вечным, всеобъемлющим,
могучим чувством, родившимся раз и навсегда... Ее отдали Лорме - это было
главным.
Все было просто - отец девушки предпочел выбрать самый выгодный
вариант. Он отдал ее в жены сыну того, кто по праву назывался самым
могущественным владетелем и магом во всей Закатной провинции. И уж конечно,
Дальвиг, имевший пятьдесят крестьян и клок земли, от границы до границы
которого можно было проскакать за полчаса, был последним в списке
претендентов.
Но даже не бедность на самом деле стояла между Изуэлью и Дальвигом.