"Виктор Петрович Бороздин. Там, где звенит Енисей... (Повесть) " - читать интересную книгу автора

коридоры быстро становились весёлыми.
Краше всего, наверно, будет в столовой, теперь она называется кафе
"Льдинка". Туда то и дело бегают старшие, носят какие-то свёртки, большие
кули... Нелё и Уле очень хотелось туда заглянуть, но всех туда пока ещё не
пускали.
Наконец-то наступил и праздник. Все ребята принарядились, Нелё и Уля
побежали надевать свои бусы.
Заиграла музыка. Из динамика громкий мальчишеский голос возвестил:
- Праздник начинается.
Двери кафе "Льдинка" распахнулись, и ребята, у которых уже еле-еле
хватало терпения, подталкивая друг друга, мигом заполнили кафе.
Кафе совсем не походило на их прежнюю столовую. Свет в нём был
мягкий, разноцветный, таинственный. Это потому, что на каждой лампочке был
цветной фонарик. От этих фонариков и серебряные сосульки, что свисали с
потолка, и висящие на серебряных ниточках снежинки мерцали разноцветными
искорками.
Но самое главное, от чего у всех даже дух захватило, конечно, была
"ёлка". Неважно, что она - лиственница. Но она настоящая, живая, из тайги!
Все подбегали к ёлке, гладили нежные иголки, дивились чуду - ведь они
не видели, как в мастерской Дедушки Мороза голые, промёрзшие насквозь
ветки, отогревшись, покрылись пушистой зеленью.
Елка была вся усыпана игрушками, на каждой ветке их было помногу.
Белочки, зайцы, белые медвежата, рогатые олени, самолётики, грибы, домики,
клоуны, пуночки и лебеди, каюры на нартах... Вот сколько! Нелё и Уле было
приятно находить среди игрушек свои, те, которые они смастерили. Под
ёлкой, укрытый её ветвями, стоял маленький, но совсем как настоящий, белый
чум. Что было в чуме, никто не знал, и все посматривали на него с
любопытством.
Посреди кафе, вместо обычных столов и лавок, были разостланы оленьи
шкуры. С каким удовольствием все рассаживались на них, поджимая под себя
ноги! Перекликались, переговаривались, перескакивали с места на место,
потому что на другом месте, казалось, будет ещё лучше. Стоял такой шум,
что музыки почти и слышно не было.
А вот когда музыка вдруг оборвалась, все сразу насторожились: сейчас
начнётся...
В зал, постукивая каблучками белых лаковых туфелек, лёгкой-лёгкой
походкой, будто на крыльях, впорхнула Лида. Она приготовилась что-то
сказать и уже открыла рот, но тут вдруг у Сани Маймаго лицо сморщилось от
смеха, он весь так и затрясся и, показывая пальцем на Лидины туфельки, с
трудом выговорил:
- Бо-ка-рики...
Другие мальчишки тоже стали смеяться, пожимая плечами, - кому нужны
такие ни к чему не пригодные бокарики?!
Лида остановилась, удивлённо осмотрела свои туфельки с одной стороны,
с другой... И вдруг, поняв, над чем смеются мальчишки, махнула на них
рукой и тоже рассмеялась. Лиде её туфельки очень нравились. Она впервые в
жизни надела туфельки на высоком каблучке. И ещё она была горда тем, что
купила их на свои первые заработанные деньги. Мальчишки, конечно, правы;
хоть они ещё и маленькие, но уже твёрдо знают: в тундре эти "бокарики"
наверняка не пригодны. В тундре, понятно, нужны настоящие бокарики, сшитые