"Виктор Петрович Бороздин. Там, где звенит Енисей... (Повесть) " - читать интересную книгу автора

начали свой путь беглецы. Сидевшая рядом с водителем Елизавета Прокопьевна
высматривала в сумраке школу. С реки дома посёлка, казалось, были
поставлены без всякого порядка. Небольшие домики совсем увязли в снегу,
те, что побольше, тоже занесло почти по крышу. Школа у них в посёлке
большая, приземистая, и, хотя она наполовину была скрыта другими
строениями, Елизавета Прокопьевна её узнала.
- Здесь, - сказала она.
Водитель круто повернул вездеход и дал газ. Машина рванулась,
лязгнули по льду гусеницы, гулко, как по мосту. Фонтаны взрытого снега
разлетелись по сторонам, заклубились позади машины. Лёд гладкий, но это
только кажется. Вездеход встряхивало так, словно под ним был не речной
зимник, а кочковатая тундра. Кочки эти так и лезли под колёса. Свет фар то
вскидывался, то цепко ощупывал лёд - далеко, на сотни метров впереди. В
этом свете скользили, перескакивали вперемешку непоседливые стайки
светлячков-снежинок.
- Позёмка, - кивнул водитель. - Скверно, если разойдётся.
Он подал ручку скорости до отказа.
- Часа четыре, а может, и больше, как ушли они. Полпути могли уже
пройти, - как бы про себя сказала Елизавета Прокопьевна, вглядываясь в
освещённое фарами пространство, - не проскочить бы Петра Николаевича, он
не так давно ушёл.
- Фонари-то небось у них есть? - поинтересовался водитель.
- Конечно.
Через некоторое время водитель выключил фары. После яркого света
темнота ударила в глаза. Машину, как и прежде, встряхивало на неровностях,
только теперь казалось, что рвётся она куда-то в пустоту. Потом глаза
освоились и уже различали одинокие звёздочки у горизонта, снежные наносы
на льду, в которые вездеход с ходу врезался. Подавшись всем телом к
ветровому стеклу, Елизавета Прокопьевна и водитель не отрываясь
вглядывались в то, что двигалось на них, проплывало по сторонам. В
сгустившейся темноте не видно было даже намёка на лучик или просто светлое
пятнышко от фонарика.
Водитель снова включил фары. Снова впереди лишь пустынный лёд да
спешат, спешат куда-то, перерезая им путь, снежинки...
- Однако, должны уже видеть наш свет, - сказал водитель. - Если
отклонились, выйдут на него.
Он включал и снова выключал фары.
- Видно, далеко ушли.
- Торопятся нагнать.
Крепко сжимая ручку дверцы, подскакивая на сиденье, когда вездеход
одолевал ухабы, Елизавета Прокопьевна всё не отрывала глаз от ветрового
стекла.
И вдруг, когда водитель снова выключил фары, слева, вдалеке мелькнул,
качнулся в темноте светлячок, сначала неясный, еле уловимый, потом более
чёткий. Потом и второй там закачался, размашисто, настойчиво.
- Они! Сигналят! - вскрикнула Елизавета Прокопьевна.
Водитель помигал фарами, давая понять, что видит, и, проехав немного,
затормозил.
Первыми в свете фар появились Костя и Сеня. Заснеженные с головы до
ног, с низко нахлобученными шапками. Вскинули вверх палки: мол, стоп,