"Сергей Петрович Бородин. Костры похода (Звезды над Самаркандом, #2) " - читать интересную книгу автора

Караван не мог пробиться дальше и остановился.
Хатута, стиснутый толпой, оказался на своем осле на голову выше пеших и
увидел свободную площадку, где пятеро узников, со связанными руками и
ногами, стояли около высоких арб, с которых свешивались арканы. Петли этих
арканов уже были накинуты на шеи узников. Едва арба тронется, петля
затянется - и узник упадет. Возчики сидели на лошадях, впряженных в арбы,
и ждали знака трогать лошадей.
Хатута сразу узнал двоих узников - медника Али-зада, который дал ему
денег, и повара Раима. Остальных видел впервые: один был дороден и одет в
распоровшийся самаркандский халат; другой, худощавый азербайджанец, все
время что-то кричал, обращая взгляды к небесам; третий, с большим бельмом,
рябой и безбородый, был так бледен, что казался изготовленным из ваты. Его
поддерживали двое воинов, дабы он не повалился и не затянул свою петлю
раньше времени.
Осаживаемый воинами народ шумел, и слов худощавого азербайджанца Хатута не
мог разобрать.
Но все затихли, когда выехал Султан-Хусейн, сопровождаемый судьей и
какими-то всадниками, неизвестными Хатуте.
Размахивая плеткой, Султан-Хусейн повернул к народу разъяренное лицо и
закричал:
- Разбойники! Вздумали с нами воевать? Какие воины! Эти между вами
скрывались, да попались. От нас не улизнуть! Смотрите на них! Да сами
смекайте, кто из вас охоч первым за ними вслед ехать? Все смотрите на них!
Кто охоч? Веревок хватит. Я вас отучу разбойничать!..
Хатута видел только Али-зада. Непокрытая голова старика мелко дрожала, но
смотрел он не боязливо, а внимательно, словно собирался ответить на слова
Султан-Хусейна. Слева лицо старика было синим - от удара или от другой
какой причины. Но бородка так же гордо выступала вперед.
Резко хлестнув плеткой вниз, Султан-Хусейн крикнул:
- Вези первого!
Арба скрипнула. Лошадь не сразу тронулась с места, Али-зада поморщился, но
не как от боли, а как бы с досадой. Упал, и Хатута уже не мог его
разглядеть.
Хатута опустил глаза и лицо и мог бы сам свалиться, но люди вокруг плотно
обступали его, и упасть было некуда. Мгновенье спустя он очнулся и,
опершись о плечо ближайшего из людей, выпрямился.
Вдруг только теперь он понял прежде не понятые слова своего друга,
спрыгнувшего в бездну в горах: "Старик всегда там". Этот Али-зада погиб.
Но в Медном ряду на своем месте уже сидит другой старик, с тем же именем,
с тем же сердцем.
Жалость к старику слилась с гордостью за безмолвный подвиг этих старых
людей. Прикусив губу, Хатута смело и с торжеством глянул на
Султан-Хусейна, который снова хрипло крикнул:
- Вези!
Хатута опустил глаза, чтобы не смотреть на повара, повернувшего лицо не
менее гневное, чем у Султан-Хусейна.
Хатута не видел, как тронулась эта арба, только слышал, как шум, подобный
морской волне, прокатился по народу. И наступила тишина, когда должен был
прозвучать новый приказ царевича.
Но народ, не услышав этого приказа, затолкался. Все вытягивали шеи,