"Леонид Бородин. Бесиво" - читать интересную книгу автора

- А нет у меня ширинки! На вот! Нету! Шаровары хохляцкие. С самого
Киева подарок! Хохлы вообще стоя не с...! У их такой национальный обычай,
понял!
- Цыц! - гаркнул Черпаков не очень-то грозно. - Разорались тут!
Во-первых, ты, Андрюха, запомни: Максимушка не сучонок, а народный талант, и
ты с этого таланта свои бабки имеешь. А плюс с моими немалые по нынешним
временам.
"Олигарх" нежно и хищно приобнял Максимушку.
- А ты, простакиша хренова, брось капризничать. Если ты мне надоешь
раньше времени, отпущу на вольные хлеба. Тогда и посмотрим, сколько ты на
плаву продержишься. Так есть вопросы?
- Таньку пришлите. Я на ей жениться буду.
- Ишь ты! Серьезная заявка... Это стоит обмозговать. Народный самородок
и эстрадная крикунья... В этом что-то есть! Обещаю в ближайшее время...
Короче - записал, думаю. Подождешь самую малость? А? Подождешь!
Снова обнял парня.
- Я ж тебя люблю, дурила ты этакий. Только знаешь, как в ненародной
песне поется? "У любви, как у пташки, крылья..." Так что ты мою любовь цени,
а я, как стоящую цену тебе оформлю, конечно же, отпущу. Не век же тебе у
меня за пазухой. Короче, терпи, казак, атаманом будешь, тем более что
шаровары уже при тебе!
И вдруг расхохотался-расхихикался.
- Слушайте, братцы! Тут вот час назад редактор наш бумажку мне
показывал, по почте пришла без подписи. Отзыв на наше дело с Максимушкой.
Это, значит, так:

Черпанул Черпаков Простакова
Из деревни-села Мудаково.
Ни Париж, ни Берлин, ни Москова
Мудака не видали такого!

- Во козлы поганые! - всерьез обиделся Максимушка.
Зато Андрюха злорадно хихикал в рукав и злобно оплывшими глазенками
зыркал.
- Подозреваю, - протирая слезинку смеха, комментировал Черпаков, - что
сей поэтический опус - дело корявых мозгов и пальцев нашего отставного
коммуняки Лытова Федора Кондратьича, которого никакая кондрашка не берет
потому, что шибко борьбой со мной занят. И нехай себе живет, сколько борьба
позволит! Я за демократию. И демократия, похоже, за меня.

3. Жизнь

Дом семьи Рудакиных вовсе не всегда был крайним в деревне Шипулино.
Оставшиеся старожилы говорят, что помнят, по крайней мере, еще два дома
дальше по невысокому, покатому косогорчику, и фамилии тех семей тоже помнят.
Но вообще, говорят, когда-то здесь чуть ли не середина деревни была, но в
какие времена было такое, не помнит никто. Знать, издыхание деревни началось
давно, хотя ничего, что для жизни деревни необходимо, за те же годы не
уменьшилось. Скорее, наоборот. Река-речушка поменяла русло и прибавила луга,
и земель вокруг видимо-невидимо. То есть сами земли видимы, а на них, кроме