"Александр Борянский, Карэн Котинян. Ужасный рассказ (из жизни чертей и прапорщиков)" - читать интересную книгу автора

силой затащили к себе на посудину. Афонькин сначала хотел отдать честь, но
вспомнил, что на нем пижама, и передумал.
Для начала прапорщика провели между рядов инопланетян, которые все как
один были в серебристых одеждах с генеральскими погонами на плечах. Они
трижды прокричали "Ура!" и предложили дорогому гостю вместе отобедать. Но
тут, как будто из-под земли, появился рядовой Майсурадзе с кинжалом в
руке. Он кинулся на прапорщика, неистово крича:
- За-рэ-жу! Глазы ви-колю!!!
Афонькин испуганно замахал руками и завопил что было сил:
- Генералы! Помогите!
- Мы не генералы!-хором ответили генералы и исчезли.
Афонькин остался один на один с Майсурадзе. Тогда он побежал со всех ног,
побежал, побежал, но увидел впереди тупик и...
Картинка неожиданно сменилась, и Афонькин увидел себя на берегу моря. На
этот раз он был уже в плавках, а не в пижаме. Красивая длинноногая девушка
в открытом купальнике терла ему спину мочалкой. Другая, похожая на
машинистку Зину, работавшую в штабе, медленно маршировала вдоль берега и
задумчиво твердила себе под нос:
- Раз, два. Раз, два.
Она также была в купальнике.
Стройная, пышногрудая блондинка мыла в море афонькинские сапоги и напевала
его любимую песню "Не сыпь мне соль на рану". Афонькин в приятной истоме
приподнял голову и вдруг увидел жену Маришу, которая пристально смотрела
на него, качала головой и с сожалением говорила:
- Эх, Филя, Филя...
- Мариша! - испуганно вскрикнул прапорщик, но было уже поздно. Она взяла
неизвестно откуда появившегося майора Тарасева (особиста, очень нехорошего
человека!) под руку и пошла с ним прочь. Почему-то майор Тарасев был в
Филиных пижамных штанах.
- Мариша! - Афонькин громко заплакал и сжал в руках теплый песок...
Он открыл глаза. На кухне никого не было. Афонькин почесал затылок и
подумал о том, что видел.
"Пожалуй, это все-таки особый отдел. На реакцию в новых условиях
проверяют. Иначе зачем эти звери в клетках и корабль этот несоветский?
Может, хотят направить куда?" Прапорщик проникся чувством собственного
достоинства и стал размышлять, что же такого заманчивого ему могут
предложить, но услышал скрип открываемой кухонной двери.
- Это я, - на всякий случай сказал прапорщик.
- А это я, - ответил голос с хрипотцой, и рука в кожаной перчатке любовно
погладила Филю по голове.
Афонькин узнал голос. Рука в кожаной перчатке также была ему знакома.
- Сиди спокойно, - властно произнес голос.
- Сижу,- ответил Филя и часто застучал зубами.
Кожаные перчатки без всяких церемоний начали ощупывать Афонькину шею. Они
как будто что-то искали. Филя только хотел спросить о том, что именно ищут
у него на шее, как чужак нажал на какую-то точку возле кадыка, и Афонькин
уже второй раз за вечер отключился. Глаза его закрылись, а руки
безжизненно повисли вдоль тела...
Афонькин увидел себя в строю таких же, как он, братьев-прапорщиков.
- Прапорщик Афонькин! - раздался голос командира,