"Ирина Борисова. Встреча" - читать интересную книгу автора

кудрявая женщина говорили о детях и внуках и с кроткими и умиротворенными
улыбками показывали их фотографии. Хозяин, единственный, сохранивший
верность профессии, со сдержанной гордостью рассказывал о своей нынешней
работе в области спутниковой связи. Бывший инженер РЛС описывал свое
автономное существование, его рыбная фирма работала совершенно нелегально,
обходя налоговиков, санэпидстанцию и прочих чиновников, осложняющих людям
жизнь. Он рассказывал о технологии засолки и хранения рыбы, о том, что на
оптовой базе, где он арендует помещение, его называют "селедочником", что
ему наплевать, как ни назови, главное то, что он - сам по себе, и ни от кого
не зависит. Вызывающе вскинув голову, он говорил, что часто, действительно,
работает сам, без помощников, в резиновом фартуке и перчатках, потому что
своевременность в данном процессе важней всего - зазеваешься, и можно
выбрасывать товар. Он говорил также о тотальном пьянстве и
безответственности работающего у него народа, о большом количестве
добавляемой в продукцию химии, о том, что красители и консерванты, хоть и
одобренные официально и сертифицированные, до дыр разъедают перчатки и
фартук, и что сам он продукцию свою не ест и знакомым своим не советует.
Это его заявление вызвало смех, восклицания и много вопросов, что
именно лучше не есть, и как отличить продукты качественные от отравленных
химией, на что он хладнокровно отвечал, что вся современная еда подвергается
воздействию химических веществ, хотя вне конкуренции, конечно же, колбаса.
Он добавил с усмешкой, что лично он не видит тут особых причин для волнения,
потому что не так уж много всем присутствующим осталось жить. Это его
замечание и взгляд, которым он окинул окружающих, вызвали разнообразную
реакцию: хозяин, хмыкнув, наполнил рюмки, сероглазая красавица вздохнула и
по-бабьи пригорюнилась, геофизик попытался высказать давно вынашиваемую
мысль о возрасте и необходимости регулярных встреч для осмысления жизни. Он
поднял тост за тех, кто был с ними раньше, и все к нему присоединились.
Трезвея от важности того, что он так давно хотел сказать, геофизик начал
говорить об одном из ушедших, о своем коллеге Борисе Петровиче, тоже
геофизике смены, в квартире которого раньше всегда собирались на праздники,
даже и не в его собственной квартире, а в квартире его не то внучки, не то
родственницы, в старом районе, с изразцовой печью, с сидящей в коридоре
большой собакой. Геофизик говорил, что Борис Петрович был по-настоящему
интеллигентный человек, что в его облике было что-то "оттуда", из тех
времен, по которым все сейчас так ностальгически вздыхают - благородство,
постоянная, хоть ночью растолкай, доброжелательность, искреннее удовольствие
от общения с людьми. Геофизик заговорил о памяти, о том, что это -
единственное, чем можно защититься от быстротечности жизни, потому что
ретроспектива, хоть и направленная в обратную сторону, все же помогает
сохранить иллюзию бесконечности бытия, потеря которой с годами так ощутима.
Он вспомнил про мемуары отца Бориса Петровича, офицера царской армии, потом
офицера Красной армии, огромный пятисотстраничный труд, который они все
читали на полигоне, но сероглазая красавица прервала его, заговорив о своей
умершей подруге Вере, тоже их бывшей коллеге, седой румяной женщине, некогда
носившейся со своим единственным поздним ребенком, составлявшим весь смысл
ее жизни, а теперь оставившей его, двадцатилетнего студента, в полном
одиночестве, а мальчик в двадцать лет - еще совсем ребенок, и хорошо бы
узнать что-то о его отце, потому что юноше, конечно, нужны поддержка и
помощь.