"Юхан Борген. Избранные новеллы" - читать интересную книгу автора

своих велосипедов так, как этому, который теперь был уже не его, и никогда
еще никто не видел такой Ерун. Ибо, как только она останавливалась немного
передохнуть, что случалось крайне редко, тут же около нее появлялся Малыш,
который буквально вешался ей на шею. Ерун вырывалась с рассерженным видом,
но чем больше она вырывалась, тем больше это нравилось Малышу, привыкшему
всегда всеми командовать. Ерун уже больше не плакала, встретив плачущего
ребенка. Наоборот, теперь она была способна обходиться с ним точно так же,
как все матери. То есть она могла не обращать на его слезы ни малейшего
внимания. И все взрослые теперь были единодушны в том, что Ерун уже больше
не похожа на ангела. Еще ярче сверкали голубые глаза. Малышу она казалась
еще очаровательнее и красивее, и он становился все добрее и добрее.
Однако мать не была довольна происшедшей в сыне переменой - видно,
потому, что ей самой не удалось сделать его таким. Затем случилось
непоправимое. Однажды мать Малыша присмотрелась к велосипеду, на котором
каталась Ерун, и закричала:
- Послушай, Малыш! Разве это не твой велосипед?
- Что? - в замешательстве пробормотал Малыш.
- Ты прекрасно слышишь, о чем я говорю! Разве это не на твоем
велосипеде катается Ерун? Как он у нее оказался?
Говоря это, она зло смотрела на обоих детей. Но, как ему показалось,
она злилась больше на него.
- Ты что, язык проглотил? - закричала она.
После короткой внутренней борьбы Малыш пересилил себя и выдавил:
- Она отобрала его у меня!
- Она отняла твой велосипед? О господи! Ерун, неужели ты способна
отнять велосипед у Малыша? А ну, немедленно веди его сюда, мерзкая девчонка!
Несколько раз, проходя мимо, я видел этот велосипед. Он стоял под
открытым навесом на приколе, и никто не пользовался им. В первые дни нам
казалось, что, когда Малыш выходил из дверей своего дома, его тянуло к
ограде. Но он был не в силах подойти. Он стоял и до крови обкусывал ногти,
потом начинал плакать от гнева так, что больно было слышать его вопли. И так
как никто не мог бы его успокоить, лучше всего было дать ему выплакаться.
Они никогда больше не разговаривали друг с другом. Теперь она держалась
только на своей стороне, на лужайке, и всегда на достаточном расстоянии от
ограды. На ее щеках уже не расцветали красные розы, и если где-нибудь
начинал плакать маленький ребенок, она плакала вместе с ним.
Все взрослые по-прежнему единодушно считают ее ангелом.

Цыпленок. Перевод С. Тархановой

Рейдар и Коре ели в гостях у Оливера Тронхеймский суп. Это молочное
варево не жаловали даже сами хозяева. Необходимость есть раз в неделю у
Бергов Тронхеймский суп мальчики считали в душе истинным наказанием. На
самой середине тарелки плавала ягода, которую обычно приберегали под конец,
на закуску. И опрометчиво поступил бы тот, кто решился бы сразу выудить ее
из супа и съесть. Тогда перед ним оставался сплошной белый круг тарелки,
который лишь уныло рос вширь и вглубь по мере того, как гость опустошал
тарелку, отважно сражаясь с супом.
Требовалась незаурядная смелость, чтобы пригласить к себе друзей на
такой невкусный обед, но смелости Оливеру Бергу было не занимать, и за это