"Хорхе Луис Борхес. Цветок Колриджа" - читать интересную книгу автора

знал и любил текст Уэллса. Впрочем, если учение о том, что все авторы суть
один- единственный *, справедливо, то эти мелочи несущественны. Но, строго
говоря, в подобных крайностях нет нужды: пантеист, объявляющий, будто
множественность авторов - иллюзия, находит нечаянную поддержку у приверженца
классики, для которого подобная множественность попросту неважна.
Классический ум видит в литературе единую суть, а не индивидуальные
различия. Джордж Мур и Джеймс Джойс включали в свою прозу чужие страницы и
пассажи; Оскар Уайльд любил дарить сюжеты друзьям; оба примера, на первый
взгляд несводимые, может быть, говорят о сходном понимании искусства -
понимании экуменическом, безличном... Очевидцем глубочайшего единства Духа,
отрицателем всяких границ индивидуальности был и несравненный Бен Джонсон,
взявшийся за литературное завещание, дабы удостоить современников положенной
хвалы или хулы, но ограничившийся тем, что собрал воедино отрывки из Сенеки,
Квинтилиана, Юста Липсия, Вивеса, Эразма, Макиавелли, Бэкона и Скалигеров -
старшего и младшего.
______________
* В середине XVII столетия автор пантеистических изречений Ангелус
Силезиус писал, что все блаженные - одно ("Cherubmischer Wandersmann"
("Херувим-странник" (нем .).), V, 7), а предназначение каждого христианина -
стать Христом (op. cit, V, 9).

И последнее. Скрупулезно подражая тому или иному автору, к нему
относишься совершенно безлично, поскольку отождествляешь его с самой
литературой и опасаешься отступить даже на йоту, иначе отступишь от разума и
незыблемого учения. Многие годы я верил, что литература - мир едва ли не
бесконечный! - воплощается в одном человеке. Этим человеком был для меня
Карлейль, Иоганнес Бехер, Уитмен, Рафаэль Кансинос-Ассенс, Де Куинси.