"Хорхе Луис Борхес. Зеркало и маска" - читать интересную книгу автора

хвалебную песнь. Он читал ее твердо и размеренно, не заглядывая в рукопись.
Король одобрительно кивал головой. Все повторяли его жест, даже те, кто
толпился в дверях и не мог разобрать ни слова.
Наконец Король заговорил:
- Я принимаю твой труд. Это еще одна победа. Ты сообщил каждому слову
его истинное значение, а каждое существительное сопроводил эпитетом, который
ему придавали первые поэты. Во всей песни нет ни одного образа, который бы
не использовали древние. Битва - великолепный ковер из воинов, а кровь -
вода меча. У моря - свой бог, а по облакам видно будущее. Ты мастерски
справился с рифмами, аллитерациями, ассонансами, долгими и краткими звуками,
хитросплетениями ученой риторики, искусным чередованием размеров. Если бы
вдруг - omen absit - вся ирландская литература погибла, ее можно было бы
восстановить без потерь по твоей песни. Тридцати писцам будет приказано
переписать ее по двенадцать раз. - Он помолчал и продолжил: - Все прекрасно,
однако ничего не произошло. Кровь не побежала по жилам быстрее. Рука не
потянулась к луку. Не сбежал румянец со щек. Не раздался боевой клич, не
сомкнулись ряды, чтобы противостоять викингам. Через год мы станем
рукоплескать твоей новой песни, поэт. В знак нашего одобрения прими это
серебряное зеркало.
- Я понял и благодарю, - ответил поэт.
Светила прошли по небу свой круг. Вновь запел соловей в саксонских
лесах, и опять появился поэт со своей рукописью, на этот раз меньшей, чем
прежняя. Он читал написанное неуверенно, опуская некоторые строфы, как будто
не вполне понимая или не желая делать их всеобщим достоянием. Страницы были
битвой. В их ратном беспорядке мелькал Бог, единый в Троице, одержимые
ирландские язычники и воины, сражавшиеся спустя столетия в начале Великой
Эпохи. Язык поэмы был не менее необычен. Существительное в единственном
числе управляло глаголом во множественном. Предлоги были непохожи на
общепринятые. Грубость сменялась нежностью. Метафоры были случайны или
казались такими.
Король обменялся словами со знатоками литературы, окружавшими его, и
произнес:
- О твоей первой песни можно было сказать, что она счастливый итог всех
тех времен, когда в Ирландии слагались легенды. Эта - превосходит все
существовавшее ранее и уничтожает его. Она потрясает, изумляет, слепит.
Невежды недостойны ее, а знатоки - еще меньше. Единственный экземпляр будет
храниться в мраморном ларце. Но от поэта, создавшего столь великий труд,
можно ждать еще большего. - Он добавил с улыбкой: - Мы герои легенды, а в
легендах, помнится, главное число - три.
Поэт пробормотал:
- Три волшебных дара, троекратные повторы и, разумеется, Троица.
Король продолжал:
- В залог моего расположения возьми эту золотую маску.
- Принимаю и благодарю, - ответил поэт.
Прошел год. Стража у ворот дворца заметила, что поэт не принес
рукописи. В изумлении разглядывал его Король: он был совсем другим. Нечто
иное, не время, оставило след на его лице, изменило черты. Взгляд казался
устремленным вдаль либо невидящим. Поэт обратился к Королю с просьбой о
разговоре наедине. Придворные покинули зал.
- Написал ли ты песнь? - спросил Король.