"Николай Бораненков. Тринадцатая рота (Часть 3) " - читать интересную книгу автора

кричать. Тогда крышка. Капут генералу. Услышит старуха. Поднимет шум.
Курица, почуяв тревогу, проговорила "ко-ко" и отодвинулась. Руки
генерала потянулись за ней.
- Ко-ко-ко, - шептал фон Шпиц, пытаясь успокоить курицу. - Ко-ко-ко...
Но не тут-то было. Курица ушла куда-то на край насеста, угнездилась
там, затихла. Фон Шпиц дал ей уснуть, затем стал подбираться к горлу птицы
снова. Долго он возился с осторожной, проклятой курицей. Ее, видать, не один
раз уже ловили. Наконец он изловчился, схватил ее за горло и сунул под полу
шинели.
- Все! Операция закончена. Теперь общипать, выпотрошить и можно есть.
Курица еще судорожно билась под полой у генерала, когда близ сарая
послышался скрип саней и непонятный людской разговор. Генерал обмер.
Партизаны! Конец! Гибель! Сейчас войдут в сарай, посветят в угол, а там - с
украденной курицей генерал рейха. Что же делать? Бежать? Поздно бежать.
Убьют. Ах, чтоб ты пропала, эта курица! Опять из-за этих кур скандал. Какой
там скандал. Гибель! И за что? Из-за какой-то паршивой курицы погибает
лучший интендант Германии!
Сани заскрипели ближе, остановились прямо возле сарая. Седоки слезли,
негромко заговорили. Припав к пазу бревен, генерал прислушался и не поверил
своим ушам. Подъехавшие говорили на чистом немецком языке.
- Тут, - сказал один. - В этом убогом сарае.
- Как мы ее? Зарежем?
- Зачем резать? Так поведем.
- Одобряю. Пошли!
Поняв, что разговаривавшие у подводы приехали за коровой, генерал
распахнул дверь и с курицей в руке выскочил из сарая. Двое из пяти вскинули
автоматы, но фон Шпиц опередил их:
- Стой! Не стрелять! Я немец. Генерал!
- Генералы воюют, а не сидят в сараях, - сказал самый высокий, с
веревкой в руке. - Макс, дай в зубы этому дезертиру и отбери у него курицу.
Шустрый, вертлявый Макс щелкнул каблуками и выхватил из рук генерала с
таким трудом добытую курицу. Генерал не сопротивлялся. Черт с ней, с этой
курицей. Пусть жрут, шакалы. Главное - уехать к своим, к Гуляйбабке, а
там... будут и куры и молоко... Жизнь дороже курицы. Счастье, что приехали
свои, а не партизаны.
Метель унималась. Крепчал мороз. На небе показались звезды. Облепленный
снегом бельгийский ломовик, склонив голову к оглобле, дремал. Генерал сел в
розвальни, накинул на голову шаль. Солдаты подвели заарканенную корову,
привязали ее к розвальням.
Сани тронулись. В избе светился огонь. Старуха так и не вышла на шум.
Не то она крепко спала, не то ей так надоели просители молока, что она сочла
за счастье остаться без коровы.


3. ВТОРЖЕНИЕ ПАРТИЗАН В РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО

В густом, укутанном снегами ельнике жарко горел костер. Вокруг костра
на лапнике, плащ-палатках, бревнухах, пеньках сидели партизаны. Красные
лепты спелой малиной рдели на их пестрых шапках. Луна, запутавшись в сучьях,
долго пыталась выбраться на простор соседней вырубки, но так и осталась