"Алекс Бор. Первые потери (Не быль, но и не выдумка)" - читать интересную книгу автора

маленькой смуглой девочкой - сестры. Девочке с печальными чёрными глазами,
которые так ярко горели озорным огнём, когда Элина беззаботно плескалась в
светло-голубых водах южного моря, забыв на время о том, что на другом
берегу этого моря её родина истекает кровью...
Конечно же, Роберто не мог допустить, чтобы глаза Элины стали ещё более
грустными, чтобы в них навсегда вселилась старческая тоска. И потому он
стрелял по врагам, которые пришли, чтобы убить Элину.
Стрелял до тех пор, пока его самого не настигла слепая пуля, которая не
разбирает, кто перед ней - старик или ребёнок...
Но разве вина ребёнка, если он с детских лет учится стрелять из
автомата, чтобы отстоять своё право на жизнь?
Разве он виноват, что повзрослел раньше срока?
Разве он виноват, что, защищая себя и свой дом, он научился отличать
друзей от врагов и понял, что нельзя доверять никому. И в результате его
душа - чистая детская душа, рождённая, чтобы любить мир и верить в людей,
- омертвела...
Разве виноваты дети в том, что взрослые люди, которые забыли, что сами
когда-то были детьми, и верили, что бывает вечная - на всю жизнь! -
дружба; которые если дрались, то только до первой крови и только один на
один - а потом, повзрослев, затевают жестокие и бессмысленные войны, в
которых кровь капает уже не из разбитого носа маленькими каплями, а льётся
полноводной горной рекой, отравляя целые страны...
И разве дети виноваты, что им приходилось с оружием в руках защищаться
от взрослых?..


5


Расставаться с друзьями - это всегда грустно.
Во все времена...
Но особенно тоскливо, когда ты знаешь, что твои друзья будут
просыпаться не под звонкое пение утренних птиц и ласковое дыхание
солнечных лучей, а под глухой треск сухих автоматных очередей и гулкие
взрывы бомб и снарядов.
Элина стояла у разлапистого платана, выросшего у самой подошвы
крепостной башни. Стояла, прижавшись лбом к шершавому стволу, и её
выгоревшие на солнце узкие плечи слегка вздрагивали. Роберто стоял рядом с
сестрой, сурово нахмурившись. Его твёрдая рука лежала на худом, с
выпирающей ключицей плече Элины. Взгляд Роберто был непроницаемо-суров, он
изо всех сил старался казаться мужчиной, но ему это не очень удавалось.
Роберто то и дело по мальчишески шмыгал носом и украдкой подносил к глазам
исцарапанный кулак.
Димка стоял рядом с друзьями, и на душе его острыми коготками скребли
неприятные кошки. Ему очень хотелось сказать Элине и Роберто что-нибудь
доброе, хорошее и приятное, чтобы они если не развеселились, то хотя бы не
были такими печальными. Димке хотелось, чтобы расставание стало менее
грустным, не таким безотрадно-тоскливым... Но он не знал, что нужно
сказать. В голове вертелся целый ворох разных хороших слов, но все они
были не совсем те, которые были нужны сейчас...