"Стивен Бут. Танцуя с Девственницами " - читать интересную книгу автора

оставляли его где-нибудь на дороге, на стоянке или просто на болоте, как в
этот раз. У Марка не укладывалось в голове, как можно так поступать.
"Кокомо", брошенный в вересковых зарослях, сильно рассердил его. Словно
велосипед был здесь как оскорбление, как еще одно доказательство
человеческого эгоизма, в который раз вторгшегося в его мир; как будто
ребенок схватил грязными ручонками самое дорогое, что было у Марка. Поначалу
он отнесся к велосипеду как к мусору, хотя и очень большому.
Приглядевшись повнимательнее, Марк заметил спереди на канареечно-желтой
раме красную полоску, а на спицах - похожие на ржавчину пятна. От дурного
предчувствия у него по спине побежали мурашки, пальцы судорожно нащупали в
кармане рацию. Марк вдруг сильно пожалел, что оказался здесь совсем один.
Рядом не было никого, кто мог бы его поддержать. Уж Оуэн точно знал бы, что
надо делать.
Сминая страницы блокнота, Марк поспешно вытащил его из кармана и
дрожащей рукой отметил цвет, марку и номер велосипеда. Пока он делал записи,
к нему вернулось самообладание и стало легче, словно буквы, выводимые на
бумаге, чудесным образом порождали в воздухе знакомый голос: "Наблюдай,
записывай, докладывай".
- Слушаюсь, Оуэн, - прошептал Марк.
Со лба, по шее бежали струйки пота, но Марк заставил себя, миновав
велосипед, пройти дальше - к группе камней среди чахлых берез. Кто-то совсем
недавно грелся здесь у костра: на выгоревшей земле осталась горстка белесого
пепла. Посетители парка любят разжигать костры рядом с Девственницами, -
наверное, думают, что пламя может растопить их окаменевшие сердца. Летом,
когда наступают самые длинные дни, сюда по ночам приходят сотни людей, и
занимаются они отнюдь не только разжиганием костров.
Заглянув внутрь каменного круга, Марк резко остановился. Возникшее
ощущение было сродни ужасу, который он переживал подростком, - отвращение к
своему телу и чувство вины. Он старался внимательно осмотреть землю под
ногами и вокруг - могли остаться следы велосипедных шин или ботинок или же
какой-то предмет, который обронил тот, кто был здесь. "Я наблюдаю, -
напоминал себе Марк. - Наблюдать - моя обязанность. Я должен не потерять
голову и сделать так, как меня учили, не бросаясь ни в какие крайности".
Но Марк не мог обманывать себя бесконечно. Взгляд невольно отрывался от
земли, и наконец с завороженно-стыдливым чувством молодой человек обнаружил,
что все его внимание приковано к белевшей в центре каменного круга фигуре,
которая застыла в странной, раздражающе неуместной позе.
- О господи!
Среди камней бесстыдно раскинулось тело женщины. Ее полуобнаженный торс
разметался по бурьяну, руки и ноги изогнулись в призывных жестах: правое
колено поднялось до самой талии, а левая нога вытянулась в струнку, словно
женщина вот-вот прыгнет в воздух.
Марк отчетливо видел каждый мускул ее ног, каждое натянутое сухожилие,
ее бедра с первыми признаками целлюлита. Поза женщины была карикатурой на
жизнь, жестокой пародией на движение в состоянии экстаза. Ее руки лежали на
талии, пальцы ног были оттянуты вниз, а голова словно кивала в такт
неслышной музыке. Она распростерлась по земле в финальном арабеске, в
роковом пируэте или же в последнем броске безудержного танго.
Марк спрашивал себя, стоит ли отметить все это. Описание выглядело бы
таким странным, что у него больше не поднялась рука что-либо записать в