"Пат Бут. Будь моим мужем" - читать интересную книгу автора

для Тэссы.
Она осталась стоять неподвижно, словно не заметила его приглашающего
жеста.
- Вряд ли нам понравится здесь, в конце зала, - сказала Тэсса, ни к
кому не обращаясь. - Устроимся-ка мы лучше вон там, у окна.
Не дожидаясь ответа, она просто повернулась и пошла к приглянувшемуся
ей месту. Не помедлила и даже не оглянулась, чтобы увидеть реакцию на свои
слова.
На мгновение метрдотелю подумалось, не прибегнуть ли к спасительной
формулировке "Эти столы заказаны". Впрочем, долго он не размышлял.
Представителю нации, которая ввела понятие fait accompli,[5] оно было только
что ярко продемонстрировано на практике. Тэсса уже подошла к окну.
- Вот здесь будет прекрасно, - сказала она, с ледяной улыбкой
оборачиваясь к догонявшему их метрдотелю, получившему хороший урок. Она
стояла не двигаясь. Торопливо подскочив к столу, он выдвинул для нее стул.
Затем сделал то же самое для Камиллы.
- Bon appe?tit,[6] мадам, мадемуазель, - пробормотал метрдотель, пятясь
назад, словно по завершении аудиенции у средневекового монарха, к которому
непозволительно поворачиваться спиной.
Вернувшись за конторку, он постарался оценить изменившуюся обстановку.
Стол, предназначавшийся для Рейчел Ричардсон, только что бесцеремонно занят,
а ведь Рейчел Ричардсон - их почетный клиент, настоящая знаменитость. К
счастью, стол рядом, совершенно такой же, свободен. Остается надеяться, что
к детям мисс Ричардсон не испытывает неприязни, столь свойственной деловым
женщинам.
Тэсса осмотрела зал. Выложенный кирпичом и выдержанный в приглушенных
тонах, он выглядел совсем как монастырская трапезная. Белые оштукатуренные
стены образовывали закругленные своды, сглаживая углы и плавно переходя в
потолок между стилизованными балками перекрытий. Горел огромный очаг, в
котором вполне можно было зажарить на вертеле целую свинью. Над очагом -
полка из грубо обработанной древесины с букетами омелы и остролиста в честь
Рождества. По обеим сторонам от очага - высокие глиняные вазоны
терракотового цвета заслоняли посетителей от языков пламени, а на кованой
железной подставке перед очагом лежали каминные инструменты. Монументальные
дубовые столы были окружены стульями темного дерева, отделанными коричневой
кожей в испанском стиле. На каждом столе горело по три толстых свечи, на
стенах тоже мерцали свечи в чугунных канделябрах, закапанных воском. Это был
полутемный романтический зал - старинный и располагающий к комфорту уже сам
по себе. В нем Тэсса чувствовала себя как дома.
- О'кей, дорогая. Что бы ты хотела поесть?
- А что мы можем себе позволить, мамочка?
Тэсса улыбнулась.
- Пока мы здесь, родная моя, нам можно заказывать все, что угодно. Вот
со следующей недели, когда вернемся в Нью-Йорк, начнем экономить. А сейчас у
нас праздник. Ты проголодалась?
- А как это "экономить"?
- Думать о том, что? мы можем себе позволить, а что? - нет.
Тэсса с обожанием смотрела на Камиллу. В ней так много от Пита. Такая
забавная - маленький сгусток энергии, а до чего же красива!
- Как хорошо, что ты есть у меня, - внезапно проговорила Камилла.