"Они брали рейхстаг" - читать интересную книгу автора (Сбойчаков Максим Иванович)

2

Из всех документов, поступающих в политотдел, самыми волнующими были заявления о приеме в партию. Читая их, майор Зенкин – секретарь дивизионной парт-комиссий – испытывает чувство гордости за советских воинов, будто то волнение, с которым писались заявления, передается ему.

Вспоминает самое трудное время войны, когда большинство заявлений начиналось словами: «Если погибну, прошу считать коммунистом». Глубокий оптимизм воинов, верящих в бессмертие идей партии, заключен в этой фразе.

Невиданный прилив заявлений вызвали ленинские дни. Много их было подано перед вступлением на окраины Берлина, во время борьбы за очищение политической тюрьмы Моабит, перед броском в центральный сектор через Шпрее, В заявлениях гордое заверение: «Буду счастлив в юбилей вождя вступить в созданную им партию», «Желаю идти на рейхстаг коммунистом» или «Последний оплот фашизма хочу брать будучи в рядах родной партии».

Потери коммунистов, идущих впереди, сейчас велики, но на место павших становятся новые. Чем-то это напоминает время, когда умер Ленин и ЦК объявил ленинский набор в партию, на который откликнулись тысячи и тысячи рабочих и крестьян.

Надо поскорее удовлетворить заветное желание бойцов, и лучше всего сделать это в центральном секторе Берлина. Часть членов парткомиссии уже там, в рядах штурмующих, остальные скоро должны перейти по мосту. Майор задумался, где провести заседание. Передовая позиция сейчас в доме министерства внутренних дел, но уж больно осквернено это здание гитлеровскими головорезами. Зашел посоветоваться к начподиву Артюхову.

– Рассмотрим заявления в «доме Гиммлера», – усмехнулся тот. – Заведение, правда, не очень подходящее для приема в партию, но что поделаешь, если оно волей судьбы стало исходным рубежом для решающего штурма.

Известив членов комиссии и парторгов, Зенкин вышел из подвала и пригляделся, прежде чем отправиться в путь. Мост Мольтке все еще продолжала обстреливать вражеская артиллерия.

Первым привел своих людей Каримджан Исаков. И среди них лейтенант Рахимжан Кошкарбаев. Докладывал о нем Исаков спокойно и уверенно:

– По национальности казах. Командует взводом, отличился во многих боях. Смело ворвался и в этот дом, содействуя успеху других подразделений. В своем заявлении пишет: «Прошу принять меня в большевистскую партию, хочу штурмовать рейхстаг коммунистом».

Члены комиссии хорошо знают лейтенанта – о его храбрости писали военные газеты. Понятно им и волнение Рахимжана, который то и дело поправляет черную шевелюру, хотя она в этом совсем не нуждается.

Приняли Кошкарбаева единогласно.

После Исакова Правоторов представил Булатова Григория Петровича, 1926 года рождения, из Кировской области…

Пока парторг докладывал, в глазах Булатова стояла врезавшаяся в память картина. Отец уходит на фронт. Мать плачет. Сегодня Гриша впервые заметил на ее лице рано появившиеся морщины. Знакомые, глядя на пятнадцатилетнего Гришу, вздыхают, – дескать, нелегко придется Анне Михайловне одной с сыном: хиленьким и слабым рос он.

Вздохи соседок задели его самолюбие. «Успокойся, мама, я пойду работать и стану сильным». Два года трудился Гриша в котельной фанерного комбината. Физический труд закалил его – на руках и ногах мускулы стали что железо. Наградой за это были слова матери: «А ты, сынок, и впрямь сильный теперь. Отцу пропишу, порадуется на фронте».

Грише неизвестно, успел ли отец порадоваться его успехам – скоро пришла похоронная… Мать на глазах постарела, а он решил отомстить за отца и тут же, глядя в заплаканные глаза матери, сказал об этом. Минута ее молчания показалась долгой. «Тебе ведь только семнадцать», – неожиданно услышал он. Это было благословение.

«Мама, в военкомате не могут задержать меня, не имеют права, я за отца…»

– Доброволец, самый молодой, но разведчик лихой, – услышал он слова Правоторова, заканчивавшего представление.

– Видно и по наградам, – отметил Зенкин. На груди Булатова орден «Славы» и две медали.

– Хочет брать рейхстаг коммунистом. Приготовил красный флаг.

Булатов выжидающе посмотрел в глаза секретарю парткомиссии.

– Вы что-то хотите сказать, товарищ Булатов?

– Хочу, товарищ майор, – звонко произнес Булатов. – Хочу заверить, что звание коммуниста оправдаю. И прошу выдать мне партдокумент в рейхстаге. Под Знаменем Победы.

Члены комиссии с уважением посмотрели на молодого бойца.

– Так и сделаем. Успеха тебе в штурме рейхстага, Гриша, – тепло сказал Зенкин.