"Дневник соблазна" - читать интересную книгу автора (Тассо Валери)

Валяю дурака

12 апреля 1997 года

Когда открывается дверь моей комнаты и я вижу его, одетого в черно-белую клетчатую рубашку – подделка торговой марки «Фасонабль», – я страстно хочу превратиться в шашку, чтобы пробежаться по его груди и спине. Игра без правил мгновенно вдохновляет меня.

Рафаэль красив, как Аполлон. Черные длинные волосы собраны в пучок, и он постоянно убирает за уши непослушные пряди волос, пока мы разговариваем. У него кожа оливкового цвета с синеватым оттенком – такой могла бы позавидовать любая женщина старше сорока лет, которая всю жизнь проводит на пляжах мира.

Рафу не волнует цвет его кожи. И меня тоже. Наоборот, должна признать, что его индейские корни меня сразу привлекли. У него зубы цвета слоновой кости, и я моментально чувствую себя участницей сафари, оказавшейся перед африканским слоном.

Мы обговариваем мое предложение поработать несколько часов в качестве гида и сделать снимки достопримечательностей страны, и я приглашаю его в конце недели туда, где ему очень сложно будет удержаться от соблазна. И он знает об этом, но я думаю, что он все же не хочет рисковать. Мне ведь нужен не гид, но он уже согласился.

14 апреля 1997 года

Меня радует, что мы часто видимся. Хорошо, что он ни о чем не подозревает. Рафа возбуждает меня и вдохновляет.

Когда мы были вместе впервые, он спросил меня, соленая ли у него кожа. Потом я обнаружила, что она пахнет ванилью, которую здесь добавляют в пищу как приправу.

Когда мы сегодня утром занимаемся любовью, он разговаривает со мной на испанском, не на языке кечуа.[6] Это свидетельствует о некоторой хорошо скрываемой застенчивости. Хочет устранить различия между нами произношением слов на другом языке, считает, что так он сможет преодолеть сумасшедшее желание обладать мной. Звуки его речи скользят по стенам комнаты, а его слова жалят мое тело, которое сжимается каждый раз, когда одно из них долетает до моих ушей и режет слух. И я постепенно таю. Не могу ему отказать. После секса навсегда наполняюсь его фразами, а во рту почему-то ощущаю остатки пережеванных листьев коки, хотя на самом деле там ничего нет. Мои волосы сияют как никогда. И его также. Во время соития он всегда их распускает и они, как мягкий живой бархат, очищают мое тело.

Мне нравятся его чувственные губы, и пока я посасываю его большой палец ноги, наблюдаю, как он извивается то ли от удовольствия, то ли от смеха, как его тело содрогается на постели. Покусываю пятки, как, щенок, который точит свои зубки об тапочку. Трение деревянной кровати об стену, должно быть, говорит жильцу из соседнего номера о бурной интимной жизни, которой могут позавидовать многие пары. Но речь идет не о мощном сумасшедшем обладании, как это могло быть у кроманьонца и его подружки, а о чем-то более изысканном, от чего у меня мурашки бегают по коже. Бывает, я думаю о Роберто, моем толстячке.

Очень часто Рафа забавляется тем, что намазывает мое тело горьким апельсиновым джемом, оставшимся после завтрака (он мне никогда не нравился). Джем колодный – мы храним его в холодильнике мини-бара. Сначала Рафа нежно лижет меня маленьким острым языком, а потом проникает в мой рот. И жар, что исходит от его губ, контрастирует с холодным джемом. Его кожа нежнее итальянского мрамора. Я горжусь тем, что впервые мне удалось заполучить мужчину с такой гладкой кожей.

После множества ласк и мигов блаженства он снимает презерватив и оставляет его возле кровати. Внезапно я вспоминаю об ошибке, которую совершают многие мужчины, оставляя использованный презерватив на виду, но на этот раз я прощаю своего мужчину. Наоборот, довольным взглядом я благодарю Рафа за подарок – его кристальное семя. Беру презерватив двумя пальцами и приближаю к носу, пытаясь ощутить аромат морской воды, смешанный с запахом яичного белка, но улавливаю только запах латекса, покрытого веществом SK70, что, согласно аннотации на коробке, повышает чувствительность.

Выхожу из душа, завернутая в синее полотенце, из-за которого все тело усыпано прилипшими маленькими синими катышками. Становлюсь перед зеркалом и с ужасом вижу, что некоторые из них проникли в интимные места. Увидев меня, Рафа с улыбкой запускает свои пальцы во все скрытые уголки моего тела с уверенностью пластического хирурга, который намерен полностью переделать меня. Он нежно, один за другим, убирает эти порочные катышки, как занозы из кожи. Сегодня я чувствую себя «Фортом Апач» перед вождем индейцев по прозвищу Сидячий Бык.

– Ты великолепна, начальница, – ласково говорит он мне.

«А ты мой особенный тотем», – думаю про себя.

18 апреля 1997года

Вечером Рафа везет меня в самое опасное место – к холмам, раскинувшимся неподалеку от Лимы. Когда я захотела попасть туда, он пристально посмотрел на меня и сказал:

– Хорошо, начальница, но с условием, что ты спрячешь свои волосы, чтобы никто не понял, что ты иностранка. Кроме того, я на всякий случай возьму с собой оружие и заблокируем двери. Даже не вздумай выходить из машины. Поняла?

– Поняла, – отвечаю ему с серьезным видом.

Не люблю закалывать волосы. Мне никогда не нравилось завязывать хвосты или заплетать косы. Я комплексую по поводу своих ушей. В школе меня называли Джамбо, как слоненка из мультфильма, потому что мои уши постоянно торчали из-под прекрасных длинных полос. К счастью, мама это заметила, и мне сделали операцию в двенадцать лет. Все лето я провела на Лазурном берегу с забинтованной головой. Люди спрашивали маму, что со мной – у меня черепная травма или я больна раком? Мама скрещивала пальцы, чтобы отогнать эти болезни, которые могут прицепиться, если думать о них. Наверное, хирург был не очень хорошим, поскольку мои уши все равно похожи на листья капусты и продолжают осложнять мне жизнь.

Дорога – если ее можно так назвать – представляет собой полоску земли, покрытую песком, со следами интенсивного движения. Наша машина движется, как лодка в разгар бури, но я, что удивительно, не очень боюсь. Наоборот, мне нравится ощущать всплеск адреналина. Кроме того, я возбуждаюсь при мысли, что рядом сидит вооруженный мужчина.

Вдали виднеются огни, возможно, это светятся дома на холме.

– Останови машину! – говорю Рафе.

– Что? – он немного притормаживает и поворачивает голову.

– Останавливай уже машину! – я почти кричу и в темноте не вижу замешательства на его лице, но ясно могу его себе представить.

– Если я сейчас остановлюсь, то не смогу снова завести ее, начальница, – объясняет Рафа.

– Тогда будем толкать машину.

Такой вариант, кажется, не очень его прельщает, и он игнорирует мои слова. Тогда я хватаюсь за ручной тормоз и резким уверенным движением поднимаю его, не думая о последствиях, которые могут возникнуть после такого неосторожного маневра.

– Ты сошла с ума, начальница, мы можем разбиться! – кричит он.

Рафа отталкивает меня, мешая моей руке полностью поднять ручной тормоз. Машина резко останавливается.

– Что на тебя нашло? – спрашивает он, разозленный моей дерзостью.

– Хочу, чтобы ты любил меня прямо сейчас.

– Что? – переспрашивает он, уже смеясь.

Вижу, что он понимает, чего я хочу, но не осмеливается поверить, что такое может прийти мне в голову.

– Люби меня прямо сейчас, здесь, посреди дороги, – говорю я, пытаясь открыть дверцу машины.

Это сделать трудно, потому что машина стоит на склоне. После нескольких попыток мне удается ее открыть. С легкостью выпрыгиваю из машины и становлюсь, перед фарами, чтобы Рафа лучше меня видел. Может быть, у него проснется влечение. Пейзаж немного враждебный, и вокруг полная тишина. Ни шума ветра, ни пения птиц. Через некоторое время Рафа также выходит из машины и становится позади меня. Рукой толкает меня на капот, поднимает рубашку. Чувствую, как кончики его пальцев начинают рисовать на моей спине маленькие восьмерки. Знак бесконечности. Способ общения пчел. Изредка смачивает палец языком и снова рисует этой акварелью, пока не добирается до ягодиц. Нетерпеливо расстегивает пуговицу моих брюк, и они падают и накрывают мои кроссовки. Обеими руками приподнимает меня так, чтобы мое жаждущее лоно оказалось на уровне его фаллоса, который в темноте напоминает указующий перст всемогущего. В этот самый момент мне приходят в голову кадры из фильма ужасов, который я смотрела с университетскими друзьями. Он называется «Миф Кзулу». Настоящий кошмар! Это история о монстре, наделенном членом, невероятных размеров, он насиловал всех девственниц, которых встречал. Все они умирали, насаженные на его гигантский член. Мы ходили смотреть фильмы ужасов перед экзаменами, чтобы снять напряжение. Сегодня ночью мою душу сковал страх, и поэтому я хочу возбудить Рафу.

Рафа начинает покачиваться. Вскрикнув два раза, замечаю, что сейчас он сдастся. Я не мешаю ему. Мне нравится то, что он не может сопротивляться. Я вспоминаю о падающей звезде, в которую превратился Кристиан, и обо всех остальных мужчинах, встреченных за мою жизнь, и даже о тех, что еще будут. Никогда не представляла их столь ясно. Мой крик уносится вдаль, и наверняка его услышали в домиках, построенных на холме.

– Сфотографируй меня вот так, со спущенными штанами.

Рафа не заставляет себя упрашивать и щелкает мой силуэт своим третьим глазом.

– Улыбайся, – просит он меня и немножко приближается ко мне.

Позирую, гордая от того, что в ночи неожиданно становлюсь моделью.

– Пошли уже! – устало говорю ему.

Садимся в машину и, прибавив скорости, продолжаем свой путь. Мы приезжаем в маленькое селение на холме, и оттуда открывается бесподобная панорама Лимы. Детишки окружают машину и бегут за нами. Мы останавливаемся.

– Сфотографируй город, – прошу я Рафу. – И детей. Сможешь?

– Конечно, начальница. Но сиди смирно, пожалуйста! Не хочу иметь проблем с этими людьми. Взгляни, как они на нас смотрят.

Собираются любопытные. Люди выходят из баров, сооруженных из картона и дерева, чтобы узнать, кто осмелился сунуться на их территорию.

На хижинах виднеются антенны.

– Однако у них есть антенны! Даже я в Испании не могу позволить себе такую! – говорю я, сбитая с толку.

– Правительство заставили провести им воду и электричество. Это кажется невероятным, но это так. С рассветом они спускаются в город. Многие в центре Лимы продают фрукты и потом возвращаются домой, – объясняет он и наводит камеру на детей.

А те корчат гримасы и показывают нам языки.

– Снимай, Рафа!

– Именно это я и пытаюсь сделать.

В этот самый миг замечаю, что на моих штанах расстегнута ширинка. С трудом пытаюсь застегнуть ее, но сильные удары по машине мешают мне. Подняв голову, вижу, что озлобленные люди пытаются опрокинуть авто.

– Держись, начальница, мы убираемся отсюда! – кричит Рафа.

Он бросает мне на ноги камеру и, сильно нервничая, включает первую скорость.

Люди постепенно исчезают из виду, за нами только пыль, поднявшаяся за автомобилем.

– Тебе удалось сфотографировать? – я первой нарушаю молчание, и то лишь когда мы уже подъезжаем к отелю.

– Да, начальница. Но, чтобы ты знала, ехать туда было безумством. Все могло плохо закончиться.

– Конечно, Рафа. Могло.