"Жак Поль Бонзон. Тайна шкатулки с драгоценностями (Шесть спутников) " - читать интересную книгу автора

столько времени! Мы были уверены, что отчет о нашей работе давно затерялся в
столе какого-нибудь министерского чиновника.

- Господин директор!.. Круиз?! Для всех пятерых?! Неужели это правда?

- Вот письмо.

И он протянул мне бланк министерства культуры, на котором черным по
белому значились пять наших фамилий и название нашего старого доброго лицея

"Круа-Русс". Путешествие было назначено на июль. Нам предстояло обойти
на теплоходе "Виль-де-Нис" все Средиземное море со стоянками в Александрии,
Бейруте, Афинах и еще нескольких портах.

-Я очень рад и за вас, и за наш лицей,-продолжает директор. - Как
только я узнаю подробности, сразу же вам сообщу. - И добавил, обращаясь к
моей матери, которая, покраснев от смущения, безуспешно пыталась развязать
узел фартука: - Простите, мадам, что оторвал вас от работы.

Он попрощался и ушел. Только тогда я заметил, что стою босой и в
пижаме.

-Боже мой!-воскликнула мама, дернув за тесемку фартука с такой силой,
что та оборвалась. -∙ Принимать директора лицея в таком виде! Что он теперь
о нас подумал?

Я уже немного пришел в себя и думал только об одном: как бы поскорее
рассказать обо всем друзьям. Поэтому я поспешно оделся, залпом проглотил
чашку кофе с молоком, свистнул Кафи и, перепрыгивая через ступеньки, сбежал
по лестнице с шестого этажа.

Из моих приятелей ближе всех жил Стриженый. Он сидел у себя на кухне в
неизменном баскском берете (после болезни, перенесенной в раннем детстве, он
полностью облысел) и чинил роликовые коньки соседскому малышу.

- Эй, Стриженый! Потрясающая новость! Вот, читай!

И я сунул ему под нос письмо из министерства. Мой товарищ едва не
свалился со стула.

- Здорово! Просто класс! - завопил он, сорвав с головы свой берет и
подбрасывая его к потолку. - А что об этом говорят остальные?

- Они еще ничего не знают. Смотайся к Бифштексу и Сапожнику, а я сгоняю
к Гию. Встречаемся в Пещере.

Гий жил на другом конце города, в старинном квартале Гийотвер, которому
и был обязан своим прозвищем. Он был самым большим фантазером и сорванцом из
всей компании. Сейчас он сидел на тротуаре и играл на губной гармонике
какую-то песню, а обступившие его кругом мальчишки, надсаживаясь,