"Андрей Бондаренко. Гусарские восьмидесятые ("Байки замшелых романтиков" #1)" - читать интересную книгу автора

ветер ли ураганный, ливень с грозой, метель ли на неделю. А сегодня с самого
утра - крутит, так что, давайте с якоря сниматься.
Снимаемся с якоря, гребем к станции, Жучку по очереди несем.
Попрощались - со слезами, сели в поезд.
В поезде тоскливо - холод, теснота, тусклые желтые сумерки. На какой-то
маленькой станции подсаживаются два дембеля, следующие в родные пенаты.
Сперва ведут себя прилично, скромников из себя строят, отличников
боевой и политической подготовки. Потом покупают у проводницы водочки,
выпивают, и начинается - мат на мате, мат сверху, и мат - помимо.
Встаю, и по-хорошему объясняю - с нами дама, поэтому ругаться матом -
нельзя, и, более того, - последствия, они и для дембелей - последствия.
- Ты че, гнида малолетняя? - Вопрошает тот, что по хилее, -
Пик-пик-пик, и еще - пик-пик-пик. Ты сейчаза у нас узнаешь - что есть
дембельская любовь. И - пик-пик-пик.
- Да что вы, братья, - вмешивается Генка Банкин, расшнуровывая
рюкзак, - Все, собственно - путем. Сейчас и презент вам, бравым, организуем
шементом.
- Так то лучше, - откликается более здоровый дембель, - Дедушки подарки
уважают, глядишь и простят вашу наглость. Пик-пик-пик.
Генка, явно подражая ротмистру Кускову, не торопясь извлекает из
рюкзака тяжеленький сверток, разворачивает тряпицу, извлекает обрез, звонко
передергивает хорошо смазанный затвор.
Через минуту - дембелей и след простыл.

Кусков обрезу был рад несказанно, все в словах благодарных рассыпался.
А, узнав, что данный предмет нас и в дороге обратной выручил нешуточно,
вообще в философский экстаз впал:
- Прав был старикашка Шекспир, - весь мир один сплошной Театр. Но
сколько каждому из нас спектаклей отмерено - не дано знать. А когда бенефис
будет - тем более. Вот обрез - железяка старая, на первый взгляд -
бесполезная полностью. А вот надо же, и в спектаклях жизненных роли важные
играет. А нам то, что тогда от жизни этой ждать?
Отнес ротмистр обрез в "Белую Лошадь", там его торжественно на стену
повесили, под каким-то знаменитым персидским седлом.
Захожу я как-то года три назад в "Лошадку" - нет обреза. Стал
спрашивать - никто ничего не знает, старый персонал давно уже уволился.
Видно наш друг железный опять в каком-то спектакле задействован, - лишь
бы в руках правильных, добрых.

Путь к последнему причалу -
Суть - одно предположенье.
Не конец, а вновь - начало,
Старой сказки продолженье.
Старой саги новый голос,
Старой песни - новый вскрик.
А над лысиною - волос
Кучерявый - вновь возник.

Байка седьмая Две разновидности ревности