"Филипп Боносский. Долина в огне " - читать интересную книгу автора

городе, - наставительно сказал полицейский, будто разъяснял эту истину очень
непонятливому человеку. - Мы думали, что научили вас уму-разуму после войны!
Он схватил Добрика за волосы и стал с такой силой бить по лицу, что у
Добрика залязгали зубы.
Бенедикт оцепенел от ужаса. Коренастый перехватил взгляд мальчика и
спокойно подмигнул ему.
Бесчувственное тело Добрика сползло на пол. Коренастый грустно
посмотрел на него, покачал головой и подошел к койке Бенедикта. Мальчик
отпрянул к стенке. Коренастый заметил это и жалобно сказал:
- Боишься меня, сынок?
В глазах Бенедикта застыл ужас.
Огромная ручища, которая тянулась к нему, чтобы погладить его по
волосам, была вся в крови! Мальчик сжался и закрыл глаза. Рука легла на его
голову, и ему показалось, что он разорвется от страха.
- А ты ни на что не обращай внимания, - отеческим тоном сказал
коренастый. - В церковь-то ходишь, сынок? - Он опять погладил Бенедикта по
голове, и тот судорожно закивал. - Вот-вот, ходи в церковь! Вырастешь
богобоязненным христианином, а от этих коммунистов держись подальше, сынок!
Ты только погляди на него! - негодующе добавил он. - Какой позор!
Внезапно Бенедикт начал дрожать: дрожь леденящими спиралями поднималась
от лодыжек к ослабевшим коленям и выше, потом, словно ножом, резануло нутро.
Мальчик беспомощно хватал ртом воздух; он задыхался. Ему казалось, что его
окутали плотным покрывалом.
Тень коренастого отодвинулась, и он услышал, что все трое спокойно
разговаривают, стоя посреди камеры, а еще немного погодя раздались их шаги,
и, наконец, лязгнула дверь. Звук этот показался мальчику небесной музыкой.
Он открыл глаза.
Добрик все еще лежал ничком у стены, там, где его сбили с ног; изо рта
у него извилистой струйкой текла кровь. Бенедикт не сводил с него глаз. На
сердце тяжелым камнем навалился страх, он не мог его сбросить. Он был
бледен, ему было так холодно! Он вздрагивал, обливаясь ледяным потом.
Мальчик с трудом спустился с койки и пополз по щербатому полу к
Добрику, стараясь не попасть в лужу крови. С замирающим сердцем заглянул он
в полуоткрытые остекленевшие глаза и, сам не зная, зачем это делает, стал
дышать на них, словно раздувал потухающие угли. Он увидел, как затрепетали
ресницы.
Тело Добрика дернулось, он застонал и, открыв окровавленный рот,
испустил тяжелый вздох. Он посмотрел на Бенедикта, и, к ужасу мальчика, губы
его скривила все та же нарочитая улыбка.
- Как я выгляжу? - ухмыльнувшись, прошептал он, еще больше перепугав
Бенедикта.
Держась за выбеленную стенку, мальчик поднялся. Он стоял, качаясь, и
смотрел на спину Добрика, - тот с трудом встал на колени, потом поднялся на
ноги и вскинул голову, но вдруг покачнулся и рухнул на Бенедикта, прижав его
к стене. От тяжелого, крепкого Добрика, пропахшего табаком, на мальчика
веяло странным спокойствием. Добрик, будто он совершил нечто
непростительное, извинился несколько раз за свою неловкость, с усилием
выпрямился, взял Бенедикта за руку и побрел к койке.
Они вместе тяжело опустились на нее, и опять Добрик чуть не задавил
Бенедикта. Мальчик высвободился и сел возле Добрика. Тот уронил голову на