"Юрий Бондарев. Река" - читать интересную книгу автора

За веслом уже стоял, притоптывал сапогами геолог Свиридов, весь
помятый, розовый после сна, грыз яблоко, вертел оживленно головой,
взглядывая на небо, на Аню, а возле ног его из дверцы железной походной
печки краснел огонь. Улыбаясь, он поспешно в знак приветствия поднял руку,
растопырив пальцы, и обрадованно помахал Ане, как давней знакомой.
- С пасмурным вас утром в тайге, Анечка! - И приятным тенорком пропел:
- Эх, дороги, пыль да туман... Так вроде, да? А у нас дорога не пыльная.
Воздух, ветер, вода... Хотите яблочек, дефицитных в тайге? Кисловаты, но
ничего!
- Подождите, умоюсь. Я сейчас.
- Верно. Этого не учел, виноват. Никогда ведь не умывались сибирской
водой. Эт-то деликатес. За деньги продавать надо.
Он засмеялся, поворочал веслом, для деликатности подождал, пока Аня
умылась, затем, кряхтя добродушно, присел против нее на ящик, протянул
вынутое из вещмешка яблоко, сказал:
- Пожалуйста, кушайте на здоровье. Витамин, - и повернулся к затухающей
печке: - Хозяйство целое. Не греет на ветру. Но и цыган от холода под
сетью спасался. Знаете, нет?
Свиридов весело потирал руки, мягкая улыбка играла на полных губах,
блестели передние золотые зубы; весь он был приятно полный, приветливый,
домашний, со здоровым румянцем, с ямочкой на подбородке - и Аня подумала:
если бы он жил в городе, то, наверно, любил бы выезжать летом на дачу,
бегать с авоськой по магазинам, разговаривать с соседями в электричке.
Она откусила яблоко и сказала удивленно:
- Холодное какое!
Свиридов поощрительно пошевелил мохнатыми бровями, спросил:
- Ну как, Анечка, ваша ночная вахта? Привыкаете? Нравится вам у нас
здесь, а?
- Ничего, - ответила Аня, - правда, я не привыкла...
- Ничего? Что ж, так сказать, успокаиваете сами себя? Рад, рад!
- Почему?
- Как вам сказать? - Свиридов смешливо оттопырил нижнюю губу. - Я,
знаете, пять лет без передышки в тайге. Бродяга, да и только. Родной дом -
куст, земля - постель, медведь - приятель.
- Смотрите! - крикнула Аня, глядя на реку.
Около лесистого, будто дымящегося вершинами острова плот понесло в
узкую, взбесившуюся протоку. На острове мрачно, густо, наклоняясь в одну
сторону, зашумели деревья. Вода свинцово замерцала, и стало темно, глухо,
как в осенние сумерки. В небе слепяще распорол тучи неестественно
фиолетовый свет, и гром загрохотал над тайгой так, словно выворачивал с
корнями, ломал деревья. Потом, приближаясь, по тайге пронесся настигающий
шорох, крупные капли застучали по мутной воде вокруг плота, и вокруг
яростно зашумело: пошел дождь, ледяной, резкий, секущий.
- Под брезент, Анечка, быстро!
И она, задохнувшись от холодного сплошного потока, почувствовала, как
Свиридов набросил на ее голову край брезента, и тотчас увидела: Кедрин,
разбуженный этим криком и дождем, заспанный, резко откинул тулуп,
поглядел, как бы ничего не понимая, на реку и вскочил, недовольно хмурясь,
бросил Свиридову:
- Весло укреплять нужно, черт бы взял! Ясно?