"Александр Бондарь. Барабанщица" - читать интересную книгу автора

гостя, то пряталась в уголках глаз вернувшегося с работы Катиного отца.
И Катя эту тревогу видела и чувствовала, но ей говорили, что ничего
нет, что просто отец устал. А вот придёт весна, и они все втроём поедут в
Мексику - на курорт.
Пришла наконец весна, и Катиного отца арестовали.
Это случилось как раз в тот день, когда она возвращалась из школы в
замечательном настроении. Ещё в прошлом году ученики старших классов их
школы, скооперировашись с местными казаками, организовали Корниловский
отряд. В мундирах Белой Добровольческой армии мальчишки учились правильно
маршировать, по офицерски отдавать честь друг другу, собирались на сходки, а
весной и осенью отправлялись в походы по местам боёв восемнадцатого года.
Кате тоже очень хотелось в отряд, но девчонок туда не брали. Из принципа. А,
вот, сегодня наконец взяли - и даже назначили временно барабанщицей.
Вбегая к себе во двор, где шумели под тёплым солнцем соседские
ребятишки, громко отбивала она линейкой по чёрному дипломату торжественный
марш-поход, когда всей оравой кинулись дети ей навстречу, наперебой
выкрикивая, что у неё дома был обыск, что отца её забрали опера и увезли в
отделение.

Катя долго плакала. Валентина ласково утешала её и терпеливо учила, что
Катя должна будет отвечать, если её спросит судья или
следователь.
Однако никто и ни о чём Катю не спрашивал. Всё там быстро разобрали
сами и отца её приговорили за что-то к пяти годам.
Катя узнала об этом уже перед сном, лёжа в постели. Она забралась с
головой под одеяло. Через мягкую ткань слабо, как звёздочки, мерцали жёлтые
искры света.
За дверью ванной плескалась вода. Набухшие от слёз глаза смыкались, и
Кате казалось, что она уплывает куда-то очень далеко.
"До свидания! - думала она об отце. - Сейчас мне двенадцать, через
пять - будет семнадцать, детство пройдет, и в эти годы мы с тобой больше не
встретимся.
Помнишь, как в глухом лесу звонко и печально куковала кукушка, и ты
научил меня находить в небе голубую Полярную звезду? А потом мы шагали на
огонёк в поле и ты мне рассказывал о войне в чеченских горах.
Помнишь, как из окна вагона ты показал мне однажды пустую поляну в
жёлтых одуванчиках, стог сена, шалаш, бугор, берёзу? А на этой берёзе, -
сказал ты, - сидела тогда птица ворон и каркала отрывисто: карр... карр! И
много русских полегло на той поляне в очень, очень далекую гражданскую
войну. (Тебе это место показывал твой дед.) И мой пра-прадед лежал там, в
этой серой полыни, где бродит сейчас пятнистый бычок-телёнок и мычит:
муу-муу! Должно быть, заблудился, толстенький дурачок, и теперь боится, что
выйдут из лесу и сожрут его волки.
До свидания! - засыпала она. - Идут по чеченским горам отряды
десантников, и у каждого своя дорога, свой позор и своя слава. Вот мы и
разошлись. Топот смолк, и в поле теперь пусто".
Так в полудрёме мысленно расставалась Катя с отцом. Ей было горько
сейчас. Очень много значил для Кати этот человек: ведь был он ей даже и не
просто отцом, но больше, чем отцом - старшим другом; часто давал правильный
совет и рассказывал ей случаи из своей солдатской жизни - случаи, из которых