"Марина Бонч-Осмоловская. День из жизни старика на Бгркендейл, 42" - читать интересную книгу автора

сараюшки, разбитую посуду и другие остатки жизни. Эта новорожденная свалка
обрела мощь и размах во время большого ремонта. Старик сволок туда мешки
битого камня и кирпича, ржавые инструменты, труху, гнилые доски, а также
все, что скопилось в подвале его дома. Это было здорово придумано.
А потом старик заболел, слег в больницу, а когда вернулся, то
обнаружил, что дом по соседству принадлежит новому хозяину. Этот сосед тоже
затеял ремонт и решил, что дикообразный стариковый ежевичник - забытая Богом
земля. Гораздо быстрее, чем старик, за каких-нибудь две недели он завалил
половину старикова сада отбросами из своего дома.
"Правительство не должно принимать о земле легкомысленные законы", -
прошептал старик, с легкой укоризной разглядывая остов детской коляски,
словно насаженной на кол в развилке дерева, - там, где районный парк
переходил в ничейную землю.
Старик осторожно тронулся дальше, объезжая подозрительные заплаты на
асфальте, подумывая, не глаже ли путь по соседней улице, но вспомнил, что та
дорога и вовсе как после бомбежки. Он проезжал по своей, западной, богатой
части города. Все английские города построены одинаково: поскольку ветра
дуют всегда с запада на восток, на западе живут богатые, а на востоке
бедные, и на них несет из города дым и вонь.
Старику нравилось иногда проезжать по этой улице, здесь городская жизнь
била ключом. Вот идут прохожие: старик со старушкой, вот женщина средних лет
вышла из магазина, еще старик, там группа пожилых людей. Сын-австралиец
однажды заявил, что в Австралии все молодые и особенно старики, а вот Англия
- одна большая пенсионная система. Старик решил его не слушать. Он и сейчас
посмотрел в сторону.
Справа показался хорошо ему знакомый антикварный магазинчик. Он заходил
сюда с сыном. Тот заметил, что в Англии нет антикварных магазинов, а есть
магазины старьевщиков, где продается хлам, иногда не чищенный, а так, как
есть. Старик не мог с этим согласиться, потому что ему всегда нравилось
бывать в этих магазинах. Вот и этот - хоть и тесный, но забит до самого
потолка. Здесь можно найти вещи, которые старик и сам любил, и свой дом он
когда-то обставил такими же точно вещами. Мягкую мебель он не менял лет
сорок пять, и в этом магазине купил себе как-то старик новое кресло. Оно
очень нравилось старику, весь его облик и старость, и запах. И в самом
магазине стоял точно такой же запах, как у старика дома, знакомый и
понятный, как будто старик в своем путешествии по городу зашел отдохнуть к
себе домой.
Около входа сидит на высоком табурете хозяин магазина - седой лохматый
человек в сильных очках, заложив ногу за ногу. Ботинки у него развязаны. Он
всегда читает книжку в мягком переплете. Если кто-то протискивается в его
магазин, он отрывается от книжки и смотрит на противоположную сторону улицы
махнувшим на все рукой взглядом.
Выше на горку лепились в рядок маленькие продуктовые магазины, в
которых покупала еду жена старика, когда была жива, и он сам, когда был
молод. Ему и сейчас нужно было закупить провизию, но теперь у него были не
те деньги, чтобы покупать на этой улице. По правде сказать, эти магазины не
выделялись красотой убранства и разнообразием товаров: в небольшой комнате
за стойкой стоял кто-нибудь из хозяйской семьи и торговал маринованным
луком, батарейками, модными журналами и средством от плесени. Посещали такой
магазинчик обычно соседи.