"Джей Бонансинга. Черная Мария" - читать интересную книгу автора

Лукас с небольшой помощью Первого национального банка из Санта-Моники.
Рухнув на постель, Лукас скинул ботинки и бросил ковбойскую шляпу на
полку над головой. Купив три года назад свой "кенворт" за сто пятьдесят
кусков, Лукас уже больше пятидесяти тысяч баксов вбухал в его
переоборудование. А теперь, пережив последствия рейганомики, периоды
кризиса, все депрессии и спады, он оказался на грани банкротства только
потому, что его подвел этот идиот маклер! На душе у Лукаса было муторно.
Он закрыл глаза. Сейчас ему было совершенно необходимо как следует
выспаться. Однако мозг отказывался выключаться. Где-то в глубине
подсознания безостановочным рефреном слышался чей-то голос: "Я хочу
остановиться... поверь мне... ты даже представить себе не можешь, как я
хочу остановиться, но я не могу... даже через миллион лет..."
Было что-то в сумасшедшем бреду Мелвила Бенуа такое, что не давало
Лукасу забыть его. Что-то в самом голосе. Даже искаженный радиоволнами и
хриплым динамиком, он звучал... как это называется?
...замогильно...
"На мне лежит проклятие... никогда не останавливаться..."
Повернувшись на бок, Лукас постарался не думать больше о Мелвиле Бенуа.
На стене напротив висела пожелтевшая глянцевая фотография Джеймса
Брауна, на которой родоначальник стиля "соул" выгнулся назад, в экстазе
сжимая микрофон и чуть ли не заглатывая его широко открытым в крике ртом.
Вокруг толпились бесчисленные поклонники. В самом низу фотографии
виднеется торопливый, неразборчивый автограф. Эту фотографию подарила
Лукасу старшая сестра. Много лет карточка служила ему талисманом,
приносящим счастье и отводящим невзгоды. Когда-то, в самом начале
семидесятых, Джеймс Браун был для Лукаса кумиром.
Над Брауном без какой-либо системы были прикреплены фотографии прочих
музыкантов-бунтарей - Джимми Хендрикса, Джея Хокинса и Чака Ди.
Страстный поклонник рок-музыки, Лукас обладал энциклопедическими
познаниями в области черного андеграунда. Он мог бы на равных беседовать с
музыкальными критиками этого направления. Никогда не учившийся в колледже,
Лукас все постигал самоучкой, зато он не жалел времени, изучая улицу,
реальный мир и тех, кто определяет его облик. Такой подход к жизни
приводил к жарким спорам Лукаса со своей напарницей.
- А я думала, ты уже отплыл в царство сна, - неожиданно раздался рядом
голос Софи, усаживавшейся на водительском месте и пристегивавшей ремень
безопасности. - Мне казалось, ты сильно устал...
- Заснул бы, если бы мой напарник меня не дергал.
- Вот старый ворчун... - пробормотала Софи, трогая грузовик с места и
осторожно выезжая со стоянки.
Через несколько мгновений они уже снова были на скоростном шоссе.
Сквозь подступавшую дремоту Лукас слушал, как Софи переходит с передачи
на передачу, повышая скорость. Перегазовка, синхронизация, вторая
перегазовка - и снова мощное гудение двигателя. Скоро машина мчалась по
шоссе со скоростью семьдесят миль в час. Перевернувшись на другой бок,
Лукас с удовольствием услышал любимые звуки - ровное гудение всех
восемнадцати колес мощной машины.
Лукас стал засыпать. Он всегда быстро засыпал в дороге, когда его
грузовик безостановочно двигался по скоростному шоссе. Ритмичное
покачивание машины действовало на него, словно материнская колыбельная на