"Джей Бонансинга. Черная Мария" - читать интересную книгу автора

просьбой Софи. Если даже ему удастся обнаружить в радиоэфире этого
паренька, то что он ему скажет? "Послушай, братец, не смотри ты на этих, в
белых халатах, влезь в эту красивую смирительную рубашку, и все будет
тип-топ!" Так, что ли? А если парень и вправду сумасшедший, то как, черт
бы их всех драл, с ним иметь дело? Он, Лукас, - простой дальнобойщик, а не
сотрудник социальной, мать ее, службы!
Прошло еще несколько секунд в неприятном молчании. Наконец Лукас
сказал:
- Ладно, была не была...
Схватив рацию, он щелкнул выключателем:
- Я "Черная Мария", вызываю Мелвила Бенуа... Отзовись, браток! Прием!
Тишина. Лукас подкрутил шумоподавителъ, увеличил громкость. Кабину
затопила волна призрачных трещащих помех. И никаких следов перепуганного
молодого парня с южным акцентом.
- Попробуй еще раз, - сказала Софи.
Лукас хмыкнул, но подчинился.
- "Черная Мария" вызывает на связь Мелвила Бенуа! Мелвил, ты слышишь
меня? - рявкнул Лукас в микрофон. - Ответь, Мелвил! Прием!
Тишина и треск статики.
- Мелвил, отзовись!
Ничего.
Внезапно тишину прорезал хрипловатый голос:
- Эй, черненький! С тобой говорит Жеребец Маффин! Может, хватит
захламлять эфир этим колдовским дерьмом? О'кей? Прием.
Голос был новым, и радиоклички Лукас не знал, но интонация знакомая.
Дальнобойщик-дикарь с эмблемой на плече и полным брюхом мезедрина. Иногда
эти беломазые за рулем грузовика доводили Лукаса до белого каления. Племя
дальнобойщиков - как любая другая субкультура. Есть нормальные парни, есть
и дерьмо.
Лукас хотел было уже ответить, но тут Софи выхватила у него из рук
рацию и язвительно проговорила в микрофон:
- Мы поняли тебя, умник. Интересно, что у тебя короче - ум или член?
- Тебе что за дело, черненькая? В твой ротик все равно не влезет!
Лукас выхватил микрофон:
- Слушай, ты, козел, хочешь поговорить со мной с глазу на глаз на
ближайшей развязке? Рад буду тебе все объяснить лично.
- Заманчивое предложение, черножопый! Жаль, у меня нет времени...
- Я почему-то так и думал.
- Да пошел ты...
- После тебя.
Положив рацию на место, Лукас откинулся на спинку и потер ладонями
лицо. Он буквально чувствовал бешеную ярость Софи, исходившую от нее
словно жар от печи. До крови закусив губы, она не отрывала взгляда от
дороги. Лицо было искажено гневом. В минуты бешеной ярости она всегда
молчала и закусывала губы.
- Суки беломазые, - минуту спустя хрипло произнесла наконец Софи. -
Ненавижу...
Достав из отделения для перчаток еще одну сигарету, Лукас сказал:
- Послушай, я пытался найти этого парня...
- Ты не перенапрягся! - отрезала Софи.