"И.Я.Болгарин, Г.Л.Северский. Адъютант его превосходительства" - читать интересную книгу автора

ком. Однако Корнилов в канун своей гибели, как бы предчувствуя свою об-
реченность, назвал, имея в виду какие-то свои веские соображения, преем-
ником именно его, Деникина.
Неожиданный выбор Корниловым малопримечательного, сухого, непопуляр-
ного Деникина вызвал удивление и породил недоуменные толки - все знали о
посредственных дарованиях преемника, но никто не решился открыто оспари-
вать его: после гибели Корнилова над его именем засиял венец великомуче-
ника.
Теперь Деникин владел Северным Кавказом, Тереком, богатейшей Кубанью
и Донской областью. И все же... противники Деникина, хотя и приняли мол-
ча его главенство, скрупулезно вели счет его ошибкам, ими объясняя любую
неудачу. И Ковалевский понял, как важно для главнокомандующего не допус-
тить просчета в разработке предстоящей директивы и конечно, заполучить
себе опытных союзников при ее выполнении.
Однако почему выбор пал именно на него, Ковалевского? Он знал Деники-
на давно, но они всегда были холодны друг с другом.
Владимира Зеноновича, любящего разговор по душам, атмосферу домашнос-
ти, раздражало самоуверенное высокомерие Деникина.
Антипатии своей к нынешнему главнокомандующему Ковалевский никогда
особенно не скрывал. Так что же заставило самолюбивого, не привыкшего
ничего прощать Деникина откровенничать сейчас именно с ним?
А у Деникина, знавшего вкус к штабному политиканству, были на то свои
основания. Прошлой их отчужденности он, конечно, не забыл и особых сим-
патий к Ковалевскому не испытывал, считая его баловнем судьбы. Но сейчас
об этом не следовало вспоминать, сейчас важно было другое - военные и
человеческие качества, личность самого командующего Добровольческой ар-
мией. Деникину нужен был человек, которому бы верили офицеры, которого
знали бы солдаты.
А у Ковалевского была прочно, неоспоримо сложившаяся репутация та-
лантливого военачальника, незаурядного тактика. Всю войну, с первых дней
четырнадцатого года, он командовал корпусом и кроме умения военачальника
проявил еще и редкую храбрость. Нравилось солдатам, что он часто бывал в
окопах, любил поговорить с ними по душам, ободрить шуткой, не допуская в
то же время панибратства. Он не завоевывал авторитет, а имел его. Корпус
Ковалевского считался одним из лучших на Юго-Западном фронте, а во время
знаменитого Брусиловского прорыва особо отличился, за что и получил наи-
менование гвардейского.
Немаловажно для Деникина было и то, что начисто лишенный честолюбия,
Ковалевский не лез в диктаторы, следовательно, тут можно было не опа-
саться соперничества. Деникин даже подумывал о назначении Ковалевского
на пост военного министра, если, конечно, наступление увенчается оконча-
тельным успехом. Именно в беседе с Ковалевским Деникин решил опробовать
директиву на слух - в такой крупной игре он готов был поступиться само-
любием, выслушать и советы, и возражения.
- Я мыслю наступать широким фронтом на Харьков, Курск, Орел и далее
на Москву, одновременно очищая от войск красных Украину, - уверенно го-
ворил Деникин. - Вдоль Волги, в обход Москвы, пойдет Кавказская армия
генерала Врангеля; генерал Сидорин со своими донцами будет наступать в
направлении Воронежа... - Деникин присел к столу, продолжил: - Вам же,
Владимир Зеноновнч, по моему плану отводится решающее направление. Овла-