"Николай Большаков, Антон Первушин. Собиратели осколков (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

Антон Первушин, Николай Большаков

Собиратели осколков

(Книга Первая)


Пролог

Сон не запомнился - осталось только ощущение навязчивого, занудного
кошмара, привычного и потому уже не страшного, но раздражающего своей
однообразностью. Какие-то штампованные ведьмы, с одинаковыми, по ГОСТу
подогнанными, клыками, в единообразных лохмотьях, наводящих на мысль об
униформе, рассыпающиеся в пыль, если их осенить крестным знамением, и снова
вылезающие изо всех щелей, так что крестить их приходится на форсаже,
вплоть до вертикального взлета... и подозрительная святая вода из бытового
пульверизатора, настоянная на серебряных ложечках из бабушкиного сервиза...
Несмотря на открытую форточку, Кир проснулся весь в поту. Очень тяжело было
уговорить себя откинуть хотя бы краешек одеяла: в комнате было свежо, и
мокрая кожа будто впитывала разлитый в воздухе холод, затекший с
заснеженного балкона. Кир сосчитал про себя от десяти до нуля - старый
прием помог смириться с неизбежным, - и резко выдохнув, выскочил из
кровати. Ощущение было, как в бане - шайкой холодной воды, сзади, вдруг.
Невнятно шипя и ежась, он прохромал до окна и захлопнул форточку, мимоходом
слегка обжегшись о батарею - котельная трудилась вовсю.
Натянув трусы, он отправился в ванную и добросовестно протер глаза
холодной водой. Во рту после сна остался мерзкий привкус, Кир несколько
секунд рассматривал зубную щетку, потом решил обойтись. В туалете с первой
попытки промахнулся мимо унитаза, окатив красный пластмассовый тубус со
щеткой и какие-то обросшиекак мохом слежавшейся за годы пылью бутылки,
прикрытые синей ветошью.
На кухне Кир с ходу споткнулся о бутылку из-под "Эрети", первую в
ряду, стоявшем вдоль стены; она покатилась под стол, натужно звеня и сбив
по пути еще три, позавчера вмещавшие "Балтику". Куча посуды в мойке, нижние
слои уже начали покрываться плесенью, или это только казалось в неверном
свете уличного фонаря, светившего прямо в окно. Кир нащупал на столе
литровую банку с кипяченой водой, громко выхлебал четверть, последним
глотком побулькав во рту. Потом вышел в коридор и зажег свет.
Плафон был засижен мухами - последний раз его чистили лет десять
назад, еще при старых хозяевах... точнее, свою собственную люстру с кухни
они прихватили, когда съезжали, и привинтили вместо нее этот прыщ из
пупырчатого стекла, который, надо полагать, висел тут еще во время оно.
Каждый год, собираясь начать-таки ремонт, Кир мрачно смотрел на этот
плафон, прекрасно понимая, что это - как в суде: всегда найдется
какое-нибудь более важное дело. И с каждым годом все призрачнее становились
надежды побелить потолок и переклеить обои... Можно было бы охмурить
какую-нибудь маляршу; время от времени Кир бросал такие намеки, когда
кто-нибудь из друзей, оставшись на ночь, утром выковыривал из головы
штукатурную крошку. Но дальше пустого трепа дело не шло.
Чистой посуды не было - последнюю тарелку он употребил вчера, и теперь