"Сергей Болотников. Действо " - читать интересную книгу автора

подъезда собственного дома его не встретили две глыбастые, разящие
перегаром тени и в мягких матерных выражениях посоветовали расстаться с
частью собственного кровного имущества.
Добираться до дома пришлось без пальто и босиком (а был январь и
крещенские морозы разгулялись вовсю), и возмущению Алексея Сергеевича не
было предела, но опять же пока ему как-то раз не пришла в голову мысль о
том, что вместе с деньгами и одеждой неизвестные грабители могли отнять и
жизнь. После этого возмущение исчезло, оставив лишь тупой и животный
страх, который таился где-то в сердце и выползал каждый раз, стоило
Алексею Сергеевичу припоздниться на работе и возвращаться домой по темноте.
Собственно уже тогда дело было решенным. Поняв, что рискует сохранить
эту малодушную заячью дрожь навсегда, Красноцветов набрал номер знакомого
и уже через неделю был гордым обладателем несуразного щенка - пузатого и
толстолапого, а также тяжелого и объемистого хомута на шее коему название
- собаковод.
Поначалу было тяжело. Потом он привык. Кроме того, собака (к которой
довольно быстро прилипло взятое из какого черно-белого старого фильма имя
Альма) была такой милой, что одним своим видом компенсировала все
неудобства. Щенки вообще красивы, но этот черный плюшевый медведь с
темно-золотистыми наивными глазами бил все рекорды умиления.
Пройдя через обязательные вымоченные полы, погрызенную мебель и плачь
по ночам, Альма подросла и вызывала уже не умиление, а смутную тревогу
темпами и пределами своего роста. Красоту она, впрочем, сохранила - порода
говорила сама за себя.
Алексей Сергеевич не заметил, как стал заядлым собачником. В доме
вдруг как-то не заметно появились поводок, ошейник и намордник с
садомазохисткого вида стальными бляшками, две расчески - обычная и жесткая
щетка, книги по собаководству, средство от ушных клещей, собачий шампунь
на полочке в ванной возле его собственного и шерсть по углам ближе к
весне. Он познакомился с собачьим контингентом своего дома и их хозяевами
- его соседями, о которых Красноцветов даже раньше и не подозревал. У него
вошло в привычку к семи вечера выходить на улицу не зависимо от погоды и
проводить там около часа, неспешно кружа по двору в компании галдящей и
крутящейся под ногами породистой своры. И разговоры у него стали теперь
другими - о дрессировке, о породах, о блохах и клещах да о тримминге.
Дрессировку, впрочем, Альма так и не прошла - и, не смотря на все
злословие, характер у нее так не испортился. Впрочем, он у нее всегда был
такой - приветливо дружелюбный к своим, настороженный, но не агрессивный к
посторонним. Команд Альма не знала, но между ней и хозяином давно уже
установилась некая эмпатия, и потому Красноцветов применял к своей собаке
обыкновенный человеческий лексикон.
И она понимала, умное животное! А окружающие только удивлялись и
разводили руками.
Впрочем, свои желания она доводила до хозяина опять же невербальным
образом.
Красноцветов нашарил на холодном полу стоптанные тапочки и с тоской
глянул на свою собаку. Альма приплясывала, Альма заглядывала ему в глаза
и, казалось, готова вылезти из собственной шкуры. Конечно, утро. Один
знакомый парнишка как-то раз заметил, что собаки чем-то похожи на
арестантов в тюрьме строгого режима - и те и другие ходят в сортир в