"Сергей Болотников. Новелла о туманном лодочнике" - читать интересную книгу автора

Спицын резко поднял голову и увидел стоящий совсем рядом баркас. Казалось,
трещины на старом дереве складываются в ехидное и желчное лицо, что криво
улыбается ему, одновременно сверля пустыми дырками от сучков там, где должны
быть глаза.
Лицо лодочника, он всегда так представлял его себе. Еще тогда, в безопасности,
в архивах больших городов. Пустые глазницы, неясные черты лица. Воплощение
тумана.
Лицо подмигнуло ему. Или это играл причудливо свет умирающей луны.
Hеважно. Спицын отступил на шаг, поднял ружье и выстрелил в самую середину
баркаса, в эту ненавистную ухмыляющуюся рожу. Заряд крупной дроби, почти картечи
выдрал в дряхлом дереве исполинскую дыру, доски безобразно разошлись, на ходу
теряя крепления. Баркас сложился пополам исходя древесной трухой, а потом его
верхняя часть бесшумно ухнула в траву. Hижняя осталась торчать, как гнилой зуб с
обломанной коронкой. Охотник немного постоял, потом его взгляд уперся в
кострище.
-Огоньку тебе, - пробормотал Спицын, и пошел назад, к машине - будет тебе
огонек.
-Будет... - бормотал он, доставая из багажника канистру с высокооктановым
бензином. - Будет, - повторил он, разливая едко пахнущий бензин вокруг круга
камней и внутри него.
Серебристая трава, под бензином теряла свой яркий цвет и поникала темными
лохмами.
Он вылил почти всю канистру, а потом, вместе с остатками зашвырнул ее к
переломленному баркасу, аккурат на пепелище жертвенного костра.
-Огонек, - произнес он, задыхаясь от тяжелых паров. Потом сел в машину и подал
ее обратно в лес.
Достал спички и прошел на середину поляны. Первая спичка не зажглась - так
тряслись у него руки. Вторая зашипела, вспыхнула, он подержал ее в руке, а потом
уронил в траву, где тут же занялось с характерным хлопком. Яркие змеистые
дорожки огня, такие живые в ночи, резво побежали к капищу, всфыркивая и извергая
крохотные клубки синеватого дыма.
Дождавшись, когда центр поляны вспыхнул единым языком мощного желтого пламени,
совершенно скрыв силуэты камней и баркаса, Спицын повернулся и сел в машину,
промолвив почти про себя:
-Это тебе за Коршунова.
Затем он развернулся и погнал в чащу, а позади него два или три литра
остававшиеся в канистре мощно рванули, так, что выброс пламени на миг взвился
выше деревьев. Капище лодочника мощно полыхало, так, что это даже было замечено
с пролетающего над лесом пассажирского самолета - крохотная красная искорка в
едином темном массиве.
В дальнейшем, огонь разгорелся так, что перешел на окружающиеся деревья и
получился маленький лесной пожар с последующим возникновением в лесу крупной
проплешины километров так пять в диаметре. Hо не Спицын не Коршунов об этом так
и не узнали.
Как, впрочем, и лодочник.

Спицын очень устал. Сон больше не беспокоил его, но глаза покраснели, руки
устали сжимать руль. Эта бессмысленная долгая охота, гонка по лесу, а особенно
потеря Коршунова сильно подкосила его. Глупая была затея, что уж говорить,
понадеялись на себя, хотя столько уже народу сгинуло, не пересчитать.