"Сергей Болотников. Школа Вождения." - читать интересную книгу автора

Глаза щенка были затянуты белесой, кефирного цвета пленкой. Он явно не видел, и
зрачки сияли на фоне черной шерсти как полные луны среди на миг разошедшихся
туч.
Шиповалова продрала дрожь и он поспешно поднялся. Щенков было жалко, но
выглядели они противно.
Постояв немного, он мощно толкнул дверь, и она отворилась со скрежетом, явив
свету бронзовые фигурные ручки с внутренней стороны. Внутри был вестибюль. Был
он
полутемен, освещаемый лишь тусклой лампочкой без абажура и хранил стойкий запах
мокрого картона. а стенах висели плакаты, а пол покрывал вытертый зеленоватый
линолеум.
Стараясь не шуметь, Шиповалов прошел внутрь, хотя в вестибюле никого не было.
Отсюда уходил три двери - все тяжелые, с бронзовыми ручками. а одной красовалась
табличка "Туалет" - тоже тяжелая и бронзовая. Две другие были прикрыты.
Алексей кинул взгляд на плакаты, что были агитками годов так шестидесятых -
потертые, с выцветшей краской, и остановился изумленно перед висящим как раз над
средней дверью. С виду этот был новый, хотя стиль был все тот же, агиточный.
Весь плакат покрывали яркие, глянцевые фотографии. Цветные, качественные, что
изображали во всех ракурсах жертв дорожно-транспортных происшествий. Фотография
за фотографией - истерзанные окровавленные тела. Разодранные, раздробленные, без
рук и ног, с разможенными головами и вытаращенными в последнем испуге глазами -
ярко так в цвете, казалось кровь с фоток закапает сейчас на пол алыми
капельками.
Иногда возле изуродованных тел встречались куски искореженного металла, некие
колеса с ободранной резиной.
Особенно впечатлял труп некоего мужика, лежащий головой аккурат на разделяющей
полосе и у которого на щеке отпечатался след радиаторной решетки машины. Похоже
на мерседесовскую.
А над фотографиями, тоже выведенная темно-красным, под свет крови на
фотографиях, надпись аршинными буквами:
"Так ездить нельзя!!!"
Пока Шиповалов пялился на плакат, позади скрипнула массивная дверь и чьи то
шаги
затопали по линолеуму. Алексей обернулся и увидел некоего типа, с щетинистым,
отекшим лицом, прямо таки кричавшим о вчерашней попойке. Под глазами мужика
набрякли желтовато-коричневые мешки, а сами зеркала души, оказались полускрытыми
тяжелыми веками.
Мужик вошел, и оторопело уставился на плакат, вытаращив глаза с сетью мелкий
красных прожилок.
-Это: - сипло до невозможности, сказал он - Здесь что ли водить учат?
-Угу, - ответствовал Шиповалов тоненьким голосом и хотел добавить еще что ни
будь, да застеснялся.
-Так ездить нельзя, - прочитал алкаш, видать и его проняло данной агиткой. Он
нахмурился, почесал сальные космы, размышляя, затем изрек:
-Конечно так нельзя. Вот были бы живыми, тогда и ездить можно, и ходить и есть:
-Эээээ: - промычал Шиповалов, и замолчал. А мужик смело стукнул в ближайшую
дверь.
Оттуда невнятно вякнули и алконавт, размашисто открыв ее, исчез внутри. Секунду
спустя дверь захлопнулась. Шиповалов постоял, раздумывая, заходить или нет, за
дверью слышен был невнятный разговор, а под потолком что-то заскреблось. Как