"Михаил Болотовский. Абдулов, гуляющий сам по себе" - читать интересную книгу автора

в тайгу. Топорик ма-ахонький! Вдруг слышу: рычит кто. Я сразу понял, кто.
Тигр! Слева, через полянку, кусты трещат, тигр скачет. Ну, на топорик
надежды нет - и я бежать! Сначала побег обратно к просеке, а сообразил: там
зэка без оружия, а верт... а конвоиры пока свои берданки снимут - тигр-то уж
вот вон! И я в тайгу!
- О чем тогда думал, Федя? Какие мысли были? - ласково спросил Бог.
- Об том, что вроде как побег получается. Побег из-за тигра. Бегу,
значит. А тигр за мной.
- Тигрица, - уточнил Аллах.
- Точно, тигрица... Все-то вы знаете! - удивился Федя.
- Меня поражает, - обратился Бог к Аллаху, - ваша неуемная страсть к
подробностям, вплоть до натурализма. Ну, помилуйте, так ли это важно: тигр
или тигрица?
- Важно, - ответил Аллах. - Из подробностей складывается истина.
Мозаика. Мелочей не бывает.
- Ну да! - возмутился Бог. - Как это там: "В деле качества нет
мелочей"? Чем вы себе забиваете голову, простите уж великодушно! Сплошная
поверхностность, никакого проникновения вглубь, одна - вот как вы сами
выразились - мозаика! Тигрица, вертухаи, Хлебозаводской проезд... Я тоже,
как вы знаете, всемогущ и всеведущ, и мне, представьте, не составляло труда
узнать, что за Федором гналась именно тигрица. Да-с, я знал! Но важно ли
это? Да-с, важно ли? Вся эта тяга к подробностям - от слабости, от бессилия,
от нежелания или даже от неумения охватить явление, отделить суть.
Совершенно неуместные подробности, лишние мелочи, сударь мой...
- Вы все сказали? - осведомился Аллах.
Бог махнул рукой, отвернулся.
- Могу ли возразить? - продолжал Аллах.
Бог молчал.
- Именно так, - сказал Аллах, - всегда и заканчиваются споры с
христианами и иудеями: "Не хочу слушать" - и все! Это не конструктивный
подход.
- У вас конструктивный... - проворчал Бог.
- По поводу мелочей Магомет сегодня же представит вам меморандум, -
холодно сказал Аллах.
- Вы не ругайтесь, - попросил Федя робко.
- Мы не ругаемся, - объяснил Аллах. - Мы дискутируем.
Все трое немного помолчали.
- Так стало быть ты, Федор, - прервал молчание Бог, - отвлек тигра...
гм-м... тигрицу на себя?
- Да, так, значит! - Федя обрадовался возвращению былого разговора. -
Бежит такая дура за мной, а я, стало быть, от нее. Чую, догоняет, сейчас
прыгнет. Развернулся - и топором! - а она тут прыгнула! - а я думаю, дай
Аллах в лобешник ей засветить!.. И прорубил голову. Она свалила меня, да
дохлая уже. Окарябала только сильно. В лазарете потом лежал.
- Вот как вышло, Фатих Исмаилович, - заключил его рассказ Аллах. -
Помянули меня в мгновение опасности, и я вас не оставил.
- Но я... честно, конечно... все равно в вас не верил, - храбро
пробормотал Федя, отводя глаза. - И в вас...
- Не по вере воздаю я, Федор, а по жизни, - сказал Бог. - Сколько
атеистов обрело царствие небесное!.. эхе-хе... сам удивляюсь. То ли беда,