"Юнг Гарр Боло. Гвоздь и подкова " - читать интересную книгу автора

убеждений... Не подумайте чего, но нескольких человек он мог бы убить прямо
сейчас (если бы это хоть что-то изменило), пусть даже ценой собственной
жизни! Тех, кто затеял все это... всю эту гнусность!
Медленно и больно всплыли из памяти Романа пылающие развалины его
больницы, в которую попала "высокоточная" бомба. Развалины, под которыми так
и остались его мать и отец, тоже хирурги. Остались почти все его
друзья-врачи, сотни раненых и больных. Там осталась вся его прошлая жизнь.
Вспомнил себя, окровавленного, бредущего по качающейся улице неизвестно
куда... В пустоту. Ненависть так толком и не оформилась - так, редкие
вспышки. Но навсегда исчез смысл жизни, и вера в справедливость оттуда,
сверху.
Доктор Колодяжный не узнал, что вся группа отбомбившихся
"Стратофортрессов" так и не вернулось на базу. Как он страстно и пожелал,
когда с ненавистью представлял себе отваливающиеся плоскости у горящих,
беспомощно растопыренных бомбовозов.
Натовское командование, после инцидента, всем гамузом чуть "кондратий"
не хватил - по разведданным, у русских в этом районе не найдено никаких
средств ПВО. Об этом клялся трехзвездный генерал, добавляя, что и
истребителей противника на ходу давно нет. Но самолеты, шедшие на базу,
исчезли сразу, будто камень канул на дно трясины. Ни одного слова по радио,
лишь разбросанные в радиусе двадцати километров обломки на земле. Такой шок
будет не последним для натовцев на "легкой" войне.
Еще одно событие, которое с испугом заметил сам доктор - советской
чеканки "пятачок", который он всегда таскал в кармане халата. Теперь, при
броске на удачу, монета всегда ложилась загаданной стороной.
Роман судорожно дернул щекой и открыл глаза. Командир в это время
общался уже с "огневиками" группы.
- Пэш, - кивнул Соловей гранатометчику, - на тебе вся техника. Джипы
бей по двигателям, по корпусу не стреляй - двери у машин сняты. На танк не
зарься, не пробьешь.
- Микола, - Сол быстро повернулся в сторону шарообразного
пулеметчика, - режешь "строителей", экипажи горящих машин и прочий народ. И
огневые точки. Короче, на твой выбор. Большая часть пехоты на тебе... Чаще
меняй позицию, - дождался кивка угрюмого пулеметчика, помолчал, - Стемнеет,
будешь остальным цели трассерами подсвечивать, - мрачно улыбнулся своим
мыслям, - И про Пэша не забывай, а то завалят хлопца ненароком, у него даже
пистолета нема, отбиться или застрелится.
Соловей прикрыл глаза, - Сам займусь экипажами и офицерьем. - и тихо
добавил, - Я не знаю, кто придет на помощь юсам. Нас могут подолбить
артиллерией. Наверняка "индейцев" вызовут. И я не знаю, кто придет на помощь
нам, и придет ли вообще...
Соловей резко открыл глаза, - Короче, два часа на оборудование позиций,
на выбор мишеней, - глядя на запястье,- Потом ждем сумерек, сейчас мы как на
ладошке - хоть хлопай. Еще и "глазок" по небу болтается, сволочь! Будьте
осторожнее - никому не курить, и не слоняться. Огонь открываем по моей
команде, затем каждый работает по собственным целям! Пэш, тебя особо
касается, бес мелкий, если опять запалишь какую машину раньше моей команды -
сам застрелю! - гранатометчик радостно оскалился в ответ, - И еще,
мужики... - Соловей опустил взгляд, приглушая стыдную пафосность фразы, - Вы
все нужны мне живыми! Будет очень тяжело, но... Чаще шевелите конечностями,