"Александр Больных. Тень познания" - читать интересную книгу автора

струящемуся потоку благодушия и, кажется, задремал стоя. По крайней мере,
когда он снова огляделся, то обнаружил, что остался один.
Керайнот прислушался. Шум облавы стих, только надсадно гудели мухи,
надоедливо кружа у самого лица. Он встревожился и хотел было позвать
грамотных, но вспомнил собственные опрометчивые слова и промолчал. Не зови
ветер, прилетит шторм. Кроме того, это походило бы на обычную трусость.
Может, напарник просто отошел на несколько шагов, смотрит сейчас на
потеющего от страха Керайнота и давится хохотом.
Беззвучно качнулись высокие стебли. Керайнот насторожился и на всякий
случай упер древок пики в землю, чтобы встретить бросок едящего мясо как
полагается. Впервые он пожалел, что небесные грамотеи, щедро делясь опытом,
ни словом не обмолвились о своем оружии. В книгах встречалось множество
упоминаний, но как именно действовали смертоносные машины... Это же были не
научные книги! Странные книги, непривычные. В рощах таких не было.
Снова шорох... Хоть и жарко, но невольно холодок ползет по спине.
Тунгарот прав, оружие у них есть... Придется браться самому, даже безобидные
знания можно повернуть неожиданной стороной. Учитывая предстоящую борьбу,
хочется иметь за спиной что-то большее, чем просто прочитанные книги. Трава
опять шевельнулась. Керайнот почувствовал как повлажнели ладони, сжимавшие
древко пики. Послышалось тяжелое сопение... Или только послышалось?
За спиной раздался тяжелый топот и треск травы. Керайнот отпрянул в
сторону, и тут же мимо его головы с жужжанием пролетел мерцающий диск,
врубившийся в заросли на другой стороне тропы. Керайнот различил мелькнувшую
на фоне зелени коричневую куртку. Неподалеку захрустела трава, прозвучал
подобный грохоту каменной лавины рев. Потеряв голову, Керайнот метнулся
назад и замер, парализованный ужасом.
Прямо на него из зарослей травы вышел кархарурс. Длинная заостренная
голова, напоминавшая рыбью, странно отливала зеленью. Передние лапы зверя
были гораздо длиннее задних, отчего казалось, что едящий мясо поднялся на
дыбы. Густая черная шерсть покрывала плечи и лапы твари. Увидев грамотного,
кархарурс зарычал, шерсть поднялась дыбом. В открытой пасти мелькнули
длинные конусообразные клыки, снова прогремел исполненный ярости рев. Только
сейчас Керайнот увидел, что лоб дикой твари рассечен бумерангом, по голой
коже стекает густая кровь.
Керайнот, зажмурившись, неловко выставил пику и зачем-то присел на
корточки. Тяжело сопя, черный, приходящий ночью, прыгнул. Костяное лезвие
глубоко вонзилось ему в плечо, толстое древко изогнулось дугой, потом с
сухим треском лопнуло. Керайнот кувырком покатился по земле. Затем из травы,
размахивая пикой, вылетел сокольничий, и Керайнот позволил себе роскошь
потерять сознание.
Не нравилось Керайноту играть в таинственность, но приходилось.
Практически все в жизни Рощи было окутано флером тайны, загадки.
Недоговоренности, намеки, подтексты... Мистерия - именно это слово как
нельзя лучше определяло все торжества. Сегодняшнее тоже.
Вечер. Солнце скрылось, только дрожащий зеленовато-серебристый лунный
ветер освещает дорогу. От густого, прямо-таки липкого запаха кружилась
голова и плыло перед глазами. Ярко-голубые свечки, толстые и прямые внизу,
кверху расходились тремя причудливо изогнутыми языками, подобными пламени
факела. От них исходило прозрачное свечение, и казалось, будто Дерево Жизни
вспыхнуло от корней до вершины странным голубым огнем, источающим пряный,