"В.Болдырев. В тисках (Приключенческая повесть)" - читать интересную книгу авторачукотских оленеводов. А все это не так просто. Совхозы не карточные домики -
сразу не построишь. Кучу денег отваливает, успевай только поворачиваться. - Да ведь это здорово, Андрей! Эх, и размахнемся с тобой... - Здорово, да не очень, - нахмурился Буранов, - дров можно наломать сгоряча. Ты, Вадим, романтик, человек чувства. Тебя покоряет размах. А ведь для строительства кольца совхозов в непроходимой горной тайге надо изучить пастбища, маршруты дальних перегонов оленей, собрать опытных пастухов, специалистов, раздобыть, наконец, уйму оленей и... честным путем, чтобы не оттолкнуть простых людей чукотской тундры... - А мы, Андрей, как Петр флот строил - собственными руками. Я заберусь на Чукотку, в самое ее пекло, все там вверх тормашками переверну, оленей добуду, и честным, как ты говоришь, путем, а ты наши табуны с Чукотки через Омолон принимай, готовь в тайге пастбища, людей, снаряжение новым совхозам. Помнишь, как на Омолоне мечтали?! - Ох и горячая ты голова, Вадим! - рассмеялся Буранов. - Не так просто все это сделать - сам знаешь. Последние могикане встретят вас не с распростертыми объятиями. Удивляюсь, как генерал согласился на скупку оленей? Ведь я, в сущности, предлагал ему то же самое. Буранов задумчиво прошелся по кабинету. - Ну, Вадим, мне пора, - спохватился он. - Вот тебе печать, ключи от сейфа, располагайся. Теперь ты мой заместитель. Рад, что вместе работать будем. Буранов быстро собрал в папку какие-то документы, откинул пряди со лба. - Пойду на прием... Я остался один в кабинете среди раскрашенных молчаливых карт... "СНЕЖНЫЙ КРЕЙСЕР" Пурга бушует во мраке полярной ночи на льду замерзшего океана. Вокруг - кромешный ад: исступленно пляшут снежные космы, хлещут с неистовой силой оголенные торосы. Ветер стонет, свистит, сшибает с ног все живое, тащит в воющую темь. Обрушился "южак" - ураганный ветер. Здесь, у грани двух полушарий, он поднимает пурги чудовищной силы, дующие педелями. Не дай бог в такую пургу оказаться в пути. Меха леденеют, нестерпимая стужа пронзает до костей, и человек замерзает, если не закопается в снег. Белые космы яростно бьются в смотровые стекла. Могучие порывы сотрясают кабину, и дикий, заунывный вой заглушает рев мотора и лязг гусениц. Широкий, смутный луч прожектора едва пробивает крутящуюся снежную муть, освещая перед носом идущей машины фирновый панцирь с ребрами застругов и грядами мелких торосов. Мы давим их широкими стальными гусеницами. В просторной кабине тепло и уютно. Фосфорическим светом горят циферблаты контрольных приборов. Крошечная лампочка освещает большой штурманский компас. Водитель, поблескивая белками глаз, гонит машину точно по курсу сквозь сумятицу пурги. В руках у меня микрофон. В шлем вшиты наушники. Иногда спрашиваю, все ли в порядке, и знакомый хрипловатый голос Кости, смешиваясь с воем пурги, отвечает: "Порядок, Вадим, трещин нету. Так гони..." |
|
|