"В.Болдырев. В тисках (Приключенческая повесть)" - читать интересную книгу автора

гор, властвовали законы старой тундры. И пока мы не в состоянии были их
изменить.
Гырюлькай и Тынетэгин сложили трофеи Тальвавтына на пустые нарты и
крепко увязали чаутами, оставленными впопыхах ночными пришельцами.
Дипломатическая беседа продолжалась. Все вернулись в полог и устроились
вокруг столика. Геутваль от избытка чувств, не стесняясь Тальвавтына,
положила свою черноволосую голову ко мне на колени. Невольно я погладил ее
спутанные волосы. И вдруг девушка взяла мою ладонь и доверчиво прижалась
щекой, окончательно смутив меня.
- Раз купил - терпи, - усмехнулся Костя, заметив мое смущение.
Тальвавтын спокойно пил чай, не обращая ни на что внимания. Глубокие
морщины бороздили скуластое, смуглое, как у индейца, лицо. Я искал повод
заговорить и не решался начать важный разговор.
Тальвавтын опередил меня.
- Зачем приехал в Пустолежащую землю? - нахмурившись, спросил он.
- Приехали к тебе в гости - оленей торговать.
Тальвавтын не выразил удивления. Видно, о цели нашей поездки хитрец
давно уже знал. Недаром встретил нас в поселке на берегу Чаунской губы, в
преддверии Пустолежащей земли. Видно, на разведку приезжал.
- Зачем тебе олени? - насмешливо прищурился он.
- Табуны держать будем далеко в тайге, где люди золото копают, дороги,
дома строят. Много людей кормить нужно.
- Как будешь чукотских оленей в тайге держать? Дикие они... обратно
уйдут...
- Хорошие у нас пастухи. Изгороди на темные ночи строим. Большие
совхозы там есть. Оленей, что у тебя купим, погоним на Омолон.
Тальвавтын задумался. Глаза его стали холодными и жестокими.
- Живых оленей чаучу* не продают, - резко сказал он.
______________
* Чаучу - древнее самоназвание континентальных чукчей-оленеводов.

- Много товаров хороших привезли, меняться будем. Деньги платить за
каждого оленя и товары разные давать в придачу.
Тальвавтын задумался, выпуская из трубки синие кольца дыма.
- Давно это было, - заметил Костя, - чукчи много живых оленей
американцам продали... на Аляску.
Тальвавтын холодно кивнул:
- Мой отец тоже чаучу был - не хотел продавать живых оленей
мериканам...
На этом дипломатический разговор закончился. Тальвавтын пил и пил чай,
перебрасываясь с Гырюлькаем односложными замечаниями о своем стаде. Он
спросил меня, где "железные дома", и я ответил, что из Чауна ушли обратно в
Певек.
Спросил и о войне: кончилась ли она совсем?
Простыми словами я рассказал ему о капитуляции Японии, о новостях,
тревоживших мир. Тальвавтын внимательно слушал, не выказывая любопытства. Но
о продаже оленей больше не обмолвился ни словом. Мы тоже, соблюдая тундровый
этикет, не возобновили разговора, представлявшего для нас главный интерес.
Закончив затянувшееся чаепитие, Тальвавтын поднялся и хмуро сказал:
- Приезжай завтра в гости ко мне, в Главное стойбище.