"В.Болдырев. В тисках (Приключенческая повесть)" - читать интересную книгу автора

Винчестеры на Чукотке остались со времен контрабандной торговли
американцев. За многие годы после запрета хищнической торговли винчестеры
износились, истерлись...
- Откуда раздобыли повое оружие, черти? - удивился Костя.
Тальвавтын пригласил нас в свою просторную ярангу. Внутри висел
громадный полог, по крайней мере втрое больше, чем у Гырюлькая. Мы с Костей
сбросили в чоттагине кухлянки и влезли вслед за Тальвавтыном в большую
меховую комнату.
Жирник, похожий на блюдо, освещал роскошное меховое жилище. Пол
устилали пушистые белые оленьи шкуры. У светильника висела пышная связка
старинных амулетов - "семейных охранителей" - идолов, вырезанных из дерева,
украшенных кусочками меха.
На шкурах восседала старуха в богато расшитом керкере и курила длинную
трубку. Она кашляла, бормотала какие-то проклятия и не обращала ни малейшего
внимания на гостей. Тальвавтын резко оборвал ее. Она спрятала трубку,
зашипела, как змея, и выбралась из полога.
- Ну и карга! - проворчал Костя.
Тальвавтын расположился на шкуре пестрого оленя, пригласил сесть рядом,
вытащил трубку с блестящим медным запальником и неторопливо закурил.
Старуха внесла низенький столик и поставила перед нами. Она не
переставила что-то бурчать себе под нос. В полог поодиночке вползали люди.
Молчаливо усаживались на оленьих шкурах вокруг столика. Меня поразили их
лица: выдубленные полярными морозами, иссеченные морщинами, насупленные. Их
соединяло какое-то общее выражение, словно родных братьев. Я пытался уловить
это выражение и вдруг понял - высокомерие.
В отблесках огня лица их напоминали мрачные и неподвижные жреческие
маски. У многих на рукавах болтались хвостики крашеного меха. Видно, тут
собрались старшины и шаманы стойбищ, подчиненных Тальвавтыну. Все они
невозмутимо покуривали длинные трубки, точно индейские вожди на военном
совете.
- Вот так синклит... - усмехнулся Костя.
Я спросил Тальвавтына, много ли у него стойбищ в подчинении.
- Считай, - ответил он небрежно, кивнув на людей. - Каждый человек -
стойбище...
- Недурно! Двадцать гавриков, - констатировал Костя. Тут портьера
зашевелилась, и в полог явилось еще двое те самые парни с угрюмыми
физиономиями. Они уселись напротив нас, в темном углу полога, положив на
колени винчестеры.
- Ничего себе... - прошептал Костя, - целая батарея...
Невольно я подумал, что именно эти парни спровадили к "верхним людям"
наших предшественников. Мы сидели перед этой грозной батареей, освещенные
светильником, беззащитные, как младенцы.
Старуха, кряхтя, втащила деревянное блюдо с горой дымящейся жирной
оленины. Видно, для встречи гостей забили яловую важенку. Костя неторопливо
поднялся и вышел из полога, провожаемый двадцатью парами внимательных,
настороженных глаз.
Никто не притрагивался к дымящемуся мясу. Портьера зашевелилась- в
полог вернулся Костя. Он принес с нарты рюкзак с угощениями. Мы уставили
столик невиданными яствами, стараясь представить полный ассортимент своих
продуктов во всей красе. Костя вытащил даже флягу с неприкосновенным запасом