"Наталья Болдырева. Вирус " - читать интересную книгу автора

мысль.
- Что-то важное?
Жена уже некоторое время заинтересованно наблюдала за ним - никогда еще
он не читал порцию утренней корреспонденции с таким выражением лица.
- И да... и нет. Мне надо съездить кой-куда. - Он вдруг понял, что пока
не решается рассказать ей о Райслинге. - Понедельник уже завтра, и если... в
общем, я всю неделю буду мучиться.
- У-гум-м-м, - ответила она, жуя грушу, - иди-иди, не беспокойся. - Его
Верочка, умница, уже не проявляла ровным счетом никакого интереса, хотя
наверняка сгорала от любопытства. - На пикник не опоздай, главное. Мне будет
без тебя ску-у-учно.
Она потянула его за воротник рубашки, и он снял сладкий, липкий сок с
её губ.
Писатель жил в другом городе, но в пределах азиатской транспортной
сети, потому путь не занял много времени. Юрий спустился с седьмого этажа на
минус семнадцатый и сел в абсолютно пустой экспресс. Капсула, рассчитанная
на семьдесят с лишним посадочных мест ещё несколько минут простояла, ожидая
пассажиров, и сквозь раскрытые створки дверей Юрий бездумно наблюдал стену
станции. Так рано утром в выходной город еще спал. Наконец, приятный женский
голос объявил: "Осторожно, двери закрываются".
Плавно захлопнулись створки, поезд мягко тронулся вдоль монорельса,
покидая посадочную люльку и выходя в тоннель. Набирая скорость, прошел шлюзы
и едва ощутимо качнулся, став на магнитную подушку. Ровный гуд наполнил
пространство, но Юрий не слышал его. Он все так же глядел в сомкнутые
створки двери - чуть улыбаясь и потирая подушечки пальцев.
Путь на поезде занял времени меньше, чем попытка сориентироваться в
чужом городе. Он поплутал, на каждом углу сверяясь с интерактивной картой в
открытых терминалах, пока не вышел, наконец, к нужному лифту.
Виталий жил на пятом этаже. Поднявшись уже над уровнем земли и увидев
солнце, едва показавшее краешек над крышами домов, Юрий подумал вдруг, что
не согласовал визит с домовым, и хозяин сейчас, возможно, спит. Но путь уже
был проделан, и Юрий просто обязан был пройти эти несколько шагов по
коридору до двери.
Дверь была открыта.
Где-то в недрах невнятно бурчал визор, а слева в темную квадратную
прихожую струился слабенький свет. Стукнув костяшками пальцев по косяку,
Юрий переступил порог. Автоматика не сработала, лампы не зажглись. С трудом
ориентируясь в непривычном полумраке, Юрий ощупью, по стенке побрел на
кухню. Тысячи невесть откуда взявшихся иголочек кололи ему затылок,
опускаясь на шею и дальше, вдоль позвоночника, к кобчику. Ладони вдруг стали
холодными и влажными. Прежде чем заглянуть за угол Юрий зябко передернул
плечами.
Виталий Дольский был похож на Райслинга.
Сидел, в длиннополом халате, навалившись на обеденный стол. Голубоватый
свет трех терминалов отражался от бледной кожи. Длинные темные волосы с
проблесками седины, были взлохмачены, а на шее неожиданно болталась
повязка - будто сползшая с глаз слепца. "Прозревший" Райслинг, обхватив лоб
длинными тонкими пальцами, как раз годившимися и для гитарных струн, и для
клавиш рояля, бегло просматривал текст на все открывающихся новых и новых
страницах.