"Лола Бокова. Мое тело - Босфор " - читать интересную книгу автора

Две половинки!
Ну да, вместе мы составим целое.
Я фотографирую его в смешной шляпе, которую он нахлобучивает в
соседнем магазине древних и поношенных вещиц, и за глаза он отныне
будет зваться Шляпой.
Меня даже не пугают его позорные босоножки. Судя по всему,
Шляпа не шибко богат, но его чувство юмора спасает нас от всех
недоразумений.

Вечером мы сидим с ним на пляже среди камней, смотрим на звезды
и болтаем. Около наших ног носятся крабы: выбегают из воды, замирают
и бегут обратно. Шляпа без устали восхищается моими ресницами,
руками, характером, голосом и всем остальным, что у меня есть.
- Слушай, Шляп, не перестаю удивляться!
- Чему, darling?
- Вот наши мужики могут всей душой скрипке отдаться, науке,
водке, но не женщинам. Женщинам посвящать себя у нас...зазорно
как-то. И как у вас получается часами комплименты говорить?
Шляпа прекрасно понимает, о чем я. Из своих тридцати пяти
двадцать он прожил в Германии. Он без труда найдет "десять отличий"
между теми, ними и нами.
Он собирается ответить, но я неожиданно вскрикиваю.
- Звезда, смотри, звезда падает! Скорее загадывай желание!
Шляпа обнимает меня:
- У меня только одно желание! чтобы мы не расставались!
- Ну вот, зачем ты сказал вслух? Теперь оно не исполнится!
- Ничего, тут звезды падают каждую минуту.
И правда, мы сидели под звездопадом.

Он крадет меня из отеля и везет показывать свою Турцию. Прошлое
и будущее испаряются из моего сознания, передо мной только
настоящее, и оно есть экстаз.
Мне нравится, что на нас смотрят, ради пущего фарсу мы целуемся
посреди улиц, и делаем все так, как не принято. После Германии он
может позволить себе проявления не-турецкого менталитета. Все наши
экспрессии мы так и называем между собой - это "рашшен менталитэ", а
это - "туркиш менталитэ" . Но все-таки он турок до мозга костей.
Стоит кому-нибудь взглянуть на меня чересчур откровенно, как он
превращается в зверя: шерсть встает дыбом, глаза горят, порою дело
доходит до словесных перепалок. Это и есть "туркиш менталитэ". Я
забавляюсь, ощущая пробудившийся во мне атавизм - гордость
отвоеванной самки. Я вдыхаю пыль турецких лавок и превращаюсь в
густо покрытый сахарной пудрой лукум с фисташкой. Все, что я вижу и
чувствую, нравится мне до безумия. Твердое мороженое, которое надо
есть ножом и вилкой, показательные танцы школьниц со звенящими
бляшками на бедрах, тягучий мотив турецкой песни, россыпи
разноцетных восточных сладостей, и тонкий восточный аромат, и наши
поросячьи нежности, и вкусные горячие лепешки, и легкое возгорание
от переизбытка чувств в области солнечного сплетения - все это я, я
до хрипоты, до тупой пронзительной боли в сердце, до исступления, до