"Константин Богуцкий. Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада " - читать интересную книгу автора

друг другу, и иначе быть не может[5]. Ты видишь эти две Медведицы,
созвездия, которые не заходят и не восходят, вращаясь вокруг одной точки?
Как ты полагаешь, подвижны они или неподвижны?
Асклепий. Они подвижны, о Триждывеличайший. Гермес. А какое у них
движение, о Асклепий? Асклепий. Они бесконечно вращаются вокруг одной и той
же точки.
Гермес. Вращение вокруг одной точки есть движение, удерживаемое
неподвижностью точки. В итоге вращение препятствует удалению, удаление
удерживается вращением [предложение,.вероятно, искажено). Противоположение
этих двух движений порождает стойкое состояние, все время удерживаемое
взаимными сопротивлениями.
8) Я приведу тебе земной пример этого, видимый невооруженным глазом.
Посмотри, например, на плавание человека или животного; противодействие ног
и рук делает человека неподвижным и не позволяет ему быть унесенным течением
реки или утонуть.
Асклепий. Это сравнение очень ясное, о Триждывеличайший. (Скотт: текст
искажен.)
Гермес. Таким образом, всякое движение порождено неподвижностью и в
неподвижности. Так, движение мира и всего животного материального не
приходит извне тела, но рождено изнутри наружу чем-то умопостигаемым: душою,
духом или каким-либо иным бестелесным началом. Тело не может двигать то, что
одушевлено, оно не может двигать даже тело неодушевленное.
9) Асклепий. Что ты хочешь сказать, о Триждывеличайший? Древо, камень и
все прочие неодушевленные тела не двигают сами себя?
- Гермес. Разумеется, нет, о Асклепий. Не само тело, а то, что
находится внутри тела движителя неодушевленного предмета, - вот общий
движитель несущего тела и несомого предмета. Поэтому никогда неодушевленное
тело не может двигать иное неодушевленное тело. Каждый движитель одушевлен,
поскольку он производит движение. Видно также, что душа отягощена, когда ей
приходится нести два предмета. Становится очевидным, что всякое движение
производится чем-то и в чем-то.
10) Асклепий. Но движение должно быть осуществлено в пустоте, о
Триждывеличайший.
Гермес. Не говори так, о Асклепий. Ничто сущее не пусто уже по одной
причине своего существования. Во Вселенной нет пустоты. Только небытие пусто
и чуждо существованию. То, что есть, не могло бы быть таким, какое оно есть,
если бы оно не было преисполнено существования. То, что есть, никогда не
может быть пустым.
Асклепий. То есть, нет вещей пустых, о Триждывеличайший, например,
пустой вазы, пустой бочки, пустого колодца, короба и иных подобных вещей?
Гермес. Это величайшее заблуждение, о Асклепий. Ты принимаешь за пустые
вещи совсем полные и совершенно заполненные.
11) Асклепий. Что ты хочешь сказать, о Триждывеличайший?
Гермес. Воздух - это тело?
Асклепий. Да, это тело.
Гермес. Разве это тело не проникает во все, не заполняет все, во что
оно проникает? Разве каждое тело не состоит из четырех стихий? Все, что тебе
кажется пустым, полно воздуха и, как следствие, четырех стихий. И наоборот,
можно сказать, что то, что ты считаешь полным, есть пустое от воздуха,
потому что присутствие иного тела не позволяет воздуху занять то же место.